Содержание:
В 2017 году предполагается рост финансирования прокуратуры, СК и ФСБ
МОСКВА, 12 октября. /ТАСС/. Проекта бюджета РФ на 2017-2019 годы предполагает рост расходов на прокуратуру, Следственный комитет и ФСБ в будущем году. Это следует из опубликованной на сайте нормативно-правовых актов открытой части документа.
В 2017 году, согласно проекту, бюджетные расходы на органы прокуратуры предполагается увеличить до 69,526 млрд рублей (в 2016 году они составляли 63,3 млрд рублей). В 2018 и 2019 годах предполагается их снижение до 61 и 60,5 млрд рублей соответственно. Увеличение расходов связано с передачей финансирования органов военной прокуратуры с 1 января 2017 года из Минобороны в Генеральную прокуратуру. Расходы на организацию деятельности военных прокуроров определены в 2017 году в размере 6,6 млрд рублей.
Бюджетные ассигнования Следственному комитету в 2017 году планируется увеличить до 38,9 млрд рублей (в 2016 году было выделено 33,7 млрд рублей). В следующие два года проект трехлетнего бюджета предполагает сокращение финансирования до 37,7 и 37,6 млрд рублей соответственно. СК также примет со следующего года расходы на военных следователей, которые ранее шли через Минобороны. Расходы на военные следственные органы предусмотрены в размере 6 млрд рублей.
Документом предусмотрено и увеличение расходов на ФСБ — до 59,193 млрд рублей с 55,195 млрд рублей в 2016 году.
В то же время предполагается серьезно сократить расходы на Федеральную службу исполнения наказаний (ФСИН) России. Если в 2016 году расходы на уголовно-исполнительную систему составляли 264,691 млрд рублей, то в проекте бюджета на следующий год предлагается установить их в размере 246,938 млрд рублей, а в следующие два года сократить еще больше — до 204 и 203 млрд рублей соответственно. При этом в трехлетнем бюджете сохраняется положение о выделении ежегодно порядка 40 млрд рублей на госзакупки для обеспечения соблюдения международных стандартов обращения с осужденными в местах лишения свободы и лицами, содержащимися под стражей.
Для службы судебных приставов (ФССП) России трехлетний бюджет предполагает небольшое сокращение — с 39,2 млрд рублей в 2016 году до 38,6 млрд рублей в 2017 году, 38,4 млрд рублей в 2018 году и 38,2 млрд рублей в 2019 году. Расходы курирующего обе службы Министерства юстиции, согласно проекту бюджета, также несколько сократятся. Если в этом году они были определены в размере 5,2 млрд рублей, то в 2017 году — 4,9 млрд рублей, в 2018 году — 4,87 млрд рублей, а в 2019 году — 4,84 млрд рублей.
Бюджет Министерства внутренних дел России в 2017 году может составить порядка 864 миллиардов рублей. Об этом говорится в проекте закона «О федеральном бюджете на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов», проходящий процедуру антикоррупционной экспертизы.
Согласно документу, который в настоящее время опубликован на портале проектов нормативных правовых актов, бюджет ведомства может составить на 156 млрд меньше, чем в 2016 году, когда бюджет превысил 1 триллион рублей. Всего на органы внутренних дел в будущем году запланировано выделить более 592 млрд рублей, в этом году сумма составила более 650 млрд рублей.
Бюджет ведомства сформирован по программно-целевому принципу, так, например, на госпрограмму «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности» в будущем году запланировано выделить более 581 млрд рублей, это почти на 63 млрд рублей меньше, чем в 2016 году.
В 2018 году сумма бюджета МВД РФ может составить около 653,6 млрд рублей, а в 2019 — более 651 млрд. рублей.
Чайка снова выступил за создание единого Следственного комитета при прокуратуре
Следственный комитет оформился как самостоятельное ведомство в 2011 году
Москва. 15 июня. INTERFAX.RU — Генпрокурор России Юрий Чайка выступил за создание единого Следственного комитета.
«Я вижу единый Следственный комитет, и он действительно должен быть при прокуратуре», — заявил Чайка, отвечая на вопросы журналистов в пятницу в Калуге.
Он отметил при этом, что всегда придерживался этой позиции, и она не изменилась.
«Должно быть единое следствие, за исключением, может быть, каких-то государственных преступлений, которые должны остаться в подследственности ФСБ», — сказал генпрокурор.
Он допустил применение модели ФБР США как единого следственного органа.
«Какая форма следствия будет — сложно сказать. Наверное, здесь близка будет модель ФБР при региональном прокуроре. Это будет эффективная модель», — сказал Чайка.
По его словам, «сегодня мир берет на вооружение модель прокуратуры советского образца по вопросам следствия».
«Евросоюз создает спецпрокуратуру по образу и подобию советской прокуратуры, и с 2019 года прокурор возбуждает уголовное дело, расследует, поддерживает обвинение и направляет дело в суд. То, от чего мы ушли, мотивируя тем, что функции следствия и надзора надо разделить, совершив большую глупость, о чем я всегда говорю», — сказал Чайка.
Он считает, что у прокуратуры должны быть полномочия для того, чтобы осуществлять надзор за следствием.
«Прокурорская модель реализуется как орган уголовного преследования: либо прокурор сам расследует уголовное дело, либо осуществляет надзор за следствием — то, чего сегодня у нас нет. На мой взгляд, мы к этому придем, жизнь заставит это сделать рано или поздно», — подчеркнул генпрокурор.
Реформа Следственного комитета
В 2011 году Следственный комитет оформился как самостоятельное ведомство, до этого с 2007 года СК работал в структуре прокуратуры.
В результате реформирования прокуроры утратили право инициировать уголовные дела, а также руководить следствием посредством обязательных указаний. Прокуроры, таким образом, потеряли позиции руководителей процесса. А Следственный комитет стал единственным следственным органом, который подчиняется напрямую президенту.
Дискуссии о причинах этой реформы сводились к обсуждению разделения функций надзора, расследования, оперативно-розыскной деятельности.
Единая служба следствия
Как отмечал журнал Forbes, на первых этапах реформы озвучивались идеи объединить всех следователей под одним началом. Эта же идея была прописана в Концепции судебной реформы 1991 года, однако от нее отказались.
Между тем в конце 2017 года в СМИ появилась информация о том, что МВД России подготовило ряд предложений по реструктуризации следственных органов страны, которые включают, в том числе, ликвидацию СКР и передачу его полномочий МВД РФ и Генпрокуратуре. Официальный представитель ведомства Ирина Волк опровергла эти сообщения. Она отметила, что министерство не выдвигало инициатив о передаче полномочий СКР другим ведомствам, «и тем более — о его ликвидации».
Официальный представитель СКР Светлана Петренко в декабре также опровергла появившуюся в СМИ информацию о якобы готовящейся в 2018 году реформе СКР. «В медиапространстве не первый раз появляется подобного рода информация, которая не соответствует действительности. Все это вбросы, не более!» — отмечала она.
Однако в марте 2018 года руководитель главного следственного управления Следственного комитета по Москве Александр Дрыманов заявил, что в России может быть создана «единая служба следствия» на базе СКР.
Последняя информация в СМИ о создании единой службы следствия — я могу сказать, не со всей долей уверенности, что это очень вероятно — что так и будет», — заявил журналистам Дрыманов в понедельник.
Отвечая на вопрос, идет ли работа по изменению законодательства для создания указанной службы, Дрыманов ответил: «Безусловно».
В ответ на другой вопрос о том, будет ли формироваться такая служба на базе СКР через слияние следственных подразделений ФСБ и МВД, он отметил, что это «логично».
Создание «единой службы следствия», по его словам, может занять около года.
Реформа или ликвидация? Что ждет Следственный комитет России
Судьба одного из главных правоохранительных ведомств страны и его руководителя — под вопросом.
Ирина Мишина
Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин ушёл в длительный отпуск. Об этом «НИ» сообщил источник в Следственном комитете. Отпуск Бастрыкина продлится чуть ли не до конца сентября — начала октября: в него войдут все не использованные «отгулы» руководителя Следкома. Во время своего отпуска, 27 августа, Александр Бастрыкин отметит свое 65-и летие. В этой связи появились версии о том, что из своего долгого отпуска шеф СКР может и не вернуться. Александру Бастрыкину уже давно прочат должность судьи Конституционного суда. То, что у Следственного комитета может смениться руководитель – часть проблемы. Намного серьёзнее другой вопрос: что будет с самим ведомством?
Отпуск шефа главного следственного органа страны длиной в почти в 2 месяца — что бы это значило?
«По поводу Бастрыкина вопрос давно решён, я думаю. Я не помню, чтобы руководители-силовики уходили в отпуск на столь длительный срок. Да и претензий к Александру Ивановичу накопилось немало». — говорит генерал-лейтенант полиции Александр Михайлов.
С этим мнением согласен руководитель Центра развития региональной политики Илья Гращенков: «Бастрыкин лично отчитывался перед президентом о самых важных делах, ему давались персональные поручения. Я думаю, что новый срок Путина требует новых подходов».
Агентство «РИА Новости» сообщило о готовящейся отставке главы Следственного комитета и планах назначить его судьёй Конституционного суда еще в мае. Месяцем раньше в СКР упразднили Главное управление процессуального контроля, которое занималось надзором за расследованиями. Эксперты связали это с готовящимся расширением функций Генпрокуратуры. Вслед за этим спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила о подготовке законопроекта о возвращении Генеральной прокуратуре контроля над следствием. «Назрело, даже перезрело время вернуть прокуратуре контроль над следствием. Тогда, в ходе реформирования, поторопились, это практика показала», – заявила спикер. Наш источник в Кремле подтвердил, что изменения в структуре силовых ведомств вполне вероятны. Не исключено, что Служба внешней разведки вернётся в ФСБ, а Следственный департамент будет реформирован.
«Староста» российского следствия?
Следственный комитет Российской Федерации, созданный по инициативе тогдашнего президента Дмитрия Медведева, начал свою работу 15 января 2011 года. Он был создан на базе бывшего Следственного комитета при Генеральной прокуратуре РФ. Согласно закону, СК РФ является федеральным государственным органом прямого подчинения президенту РФ. Ведомство занимается расследованием наиболее сложных и особо опасных преступлений, в том числе связанных с коррупцией. Генерал-полковник юстиции Александр Бастрыкин возглавляет СК РФ с момента его создания. Это было не случайное назначение. На юрфаке Ленинградского государственного университета Александр Бастрыкин был одногруппником Владимира Путина и старостой группы, где учился нынешний Президент. Впоследствии, в узком кругу, Бастрыкин даже получил кличку “Староста”.
«Фигура Бастрыкина очевидно была завязана на первое лицо. Понятно, что СК был искусственным органом для того, чтобы президент мог лично поручать близкому человеку главные дела», — считает Илья Гращенков.
Первое время Следственный комитет был поставщиком криминальных новостей со всех фронтов. «С моей точки зрения, Александр Бастрыкин получил слишком большую меру доверия первых лиц и постепенно начал игнорировать профессиональные нормы. По требованию СК человека могли арестовывать, инкриминировать ему серьёзные статьи УК. При этом зачастую Генеральная прокуратура как надзорный орган настаивала на его освобождении, поскольку не находила состава преступления. В общем, со временем Следком , что называется, «отвязался»: в упор не видел Прокуратуру, действовал безнадзорно», — рассказывает Александр Михайлов.
Резонансных дел в ведении Следственного комитета было более, чем достаточно. Однако, большая их часть была связана со скандалами. Так, адвокат Александр Трещёв считает: «Я не помню громких уголовных дел, которые бы Следственный комитет быстро расследовал и доводил до судов. Зато я помню большие провалы. С самого начала, как только ведомство получило самостоятельность, начались скандалы в верхушке».
Действительно, не прошло и месяца после создания СК, как в феврале 2011 года грянул первый скандал. Его окрестили «Игорный скандал», или «Дело прокуроров». Он разразился после того, как, по данным Следственного комитета, в 15-и городах Московской области обнаружили нелегальные казино. Они якобы приносили доход до 10 млн долларов ежемесячно. Бизнес, как отмечали следователи, «крышевали» высокопоставленные сотрудники региональной прокуратуры. В связи с «игорным делом» всплывало имя и сына Генерального прокурора России — Артёма Чайки. Это дело положило начало открытой войне силовых ведомств.
А потом, в 2012-2013 годах, страна следила за делом «Оборонсервиса». Среди фигурантов дела оказались бывшая начальница департамента имущественных отношений Минобороны РФ Евгения Васильева и её покровитель (а с недавних пор — супруг), экс-министр обороны РФ Анатолий Сердюков. Дело «Кировлеса» с Навальным, задержанным вскоре после митингов на Болотной, дело об убийстве Бориса Немцова, логическая точка в котором так и не была поставлена… А ещё дело о коррупции в отношении бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева, бывшего высокопоставленного сотрудника МВД Дмитрия Захарченко … «Следственный комитет действительно брался за все «громкие дела». Но не факт, что расследование шло объективно и в правильном направлении: ведь прокурорского или какого-то иного надзора над следствием не было», — считает политолог Станислав Белковский. Ведь в работу СК никто не имел права вмешиваться!
Скандалы сопровождали СКР практически со времени создания этого ведомства. Чего стоит, например, публичная ссора с «Новой газетой» в 2012 году! Тогда Александр Бастрыкин назначил встречу шеф-редактору Сергею Соколову . прямо в лесу и начал запугивать.
В 2015 году к шести годам колонии приговорили старшего следователя СКР из Горно-Алтайска: выяснилось, что следователь Александр Сатлаев на самом деле был маньяком-насильником. Главу местного СУ СКР отправили в отставку.
Постепенно в СМИ начала просачиваться информация о коррупции в «верхушке» Следственного комитета. В 2013 году был задержан замначальника отдела Следственного управления СКР по Ленинградской области Михаил Миронов. Его обвинили в получении взятки в 300 тыс. рублей, дело вела ФСБ. «Следственному комитету передали все экономические преступления. А это- «золотое дно», пахнущее немалыми взятками. Сам Александр Бастрыкин – не коррупционер, но вот подобрать честных, профессиональных сотрудников он не сумел. Кадровая работа была им, по сути, провалена», — комментирует политолог Станислав Белковский.
Как известно, недавно Александр Бастрыкин лишился своей «правой руки» — руководителя Главного следственного управления СК России по Москве генерал-майора юстиции Александра Дрыманова, которому предъявлено обвинение по нескольким эпизодам взяточничества. В данный момент бывший главный следователь столицы находится в СИЗО. Его задержали в рамках уголовного дела о подкупе офицеров Следственного комитета людьми «вора в законе» Шакро Молодого. По этому делу уже осуждён на 13 лет колонии строгого режима экс-глава управления собственной безопасности СК РФ Михаила Максименко, а также ряд офицеров Следственного комитета, в том числе бывший первый заместитель Дрыманова Денис Никандров. Следственное управление ФСБ подозревает генерала Дрыманова в получении двух взяток — в крупном и особо крупном размере (пункт «в» части 5 и часть 6 статьи 290 УК РФ). Но и это ещё не всё. Экс-заместитель Дрыманова Денис Никандров в ходе расследования заявил следователю ФСБ, что дал своему начальнику (то есть руководителю ГСУ СКР по Москве Александру Дрыманову) взятку в размере 9850 евро за общее покровительство и назначение на должность. Из рапорта ФСБ следовало, что деньги были зачислены на счёт в латвийском банке. Дрыманов получил от Никандрова карточку и iPhone с банковским приложением для управления балансом этой карты. Кстати, стало известно, что за прошлый год Дрыманов заработал 20 млн рублей. Это на 4 млн больше, чем его непосредственный начальник – глава СКР Александр Бастрыкин.
О доходах следователей СКР давно ходили легенды. В этой связи заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный даже внёс предложение контролировать доходы и расходы следователей. «Нужен контроль расходов и доходов, особенно тех должностных лиц, которые не имеют возможности разумно объяснить, как им удалось добиться определённого уровня жизни. И необходимо отрешение от должностей в связи с утратой доверия во всех ведомствах», – считает депутат.
Следственное управление ФСБ долгое время добивалось возбуждения уголовного дела в отношении Александра Дрыманова, соответствующие материалы были направлены руководителю СКР. Но Бастрыкин «прикрывал» Дрыманова до последнего. Не получилось… По странной случайности, почти одновременно с этими событиями ушёл на пенсию начальник Управления кадров СК РФ, генерал-майор Виктор Долженко…
История с Александром Дрымановым, которого руководитель Следкома А.Бастрыкин всеми возможными способами «спасал» от ФСБ, обострила войну внутри силовых ведомств.
«Следственный комитет взял на себя слишком много, тем самым восстановив против себя ФСБ и Генеральную Прокуратуру — два мощных силовых ведомства. Если одна силовая структура усиливается, это неизбежно ведёт к противодействию со стороны других «силовиков». Начинается «война кланов»», — считает политолог Станислав Белковский.
Эту мысль продолжает доктор политических наук Юлий Нисневич: «Снова возникла проблема внутренних межклановых разборок, в которой сегодня Генпрокуратура, а точнее, Юрий Чайка выигрывает. В своё время был обратный процесс, когда более сильные позиции занимал Бастрыкин, и СК выделили из состава Генпрокуратуры. В России правовое поле определяет подчас не правильное институциональное построение, а взаимоотношения кланов – какой из них более влиятельный. Одно время Александр Бастрыкин и его клан переигрывал Генеральную прокуратуру во главе с Юрием Чайкой, а сейчас он ему проигрывает».
Действия сотрудников Следственного комитета нередко выходили за пределы правового поля. Это объяснялось одним простым обстоятельством: вмешиваться в расследование или контролировать его никто не имел права. «На последней Коллегии Генеральной прокуратуры говорилось о десятках тысяч процессуальных нарушений в действиях Следственного комитета, были приведены конкретные примеры. Уровень квалификации сотрудников Следственного комитета, методы их работы, по сути, поставили вопрос о безопасности граждан, да и самого государства», — говорит Александр Михайлов.
Что же ждёт Следственный комитет России и его руководителя Александра Бастрыкина?
Источники «Новых Известий» сходятся в том, что до осени, когда начнут работу Госдума и Совет Федерации, положение Следственного комитета будет неопределенным. Однако, в последнее время обсуждались несколько вариантов возможного реформирования СК России. Наш источник в МВД высказал предположение, что на базе Следственного комитета будет образован единый следственный орган, в которой вольются следователи и дознаватели МВД РФ. Но есть и иные точки зрения.
Так, доктор политических наук Юлий Нисневич считает, что слухи о том, что Следственный комитет будет вновь объединён с Генеральной прокуратурой, ходят очень давно. Это довольно ожидаемая история». Однако, с этой точкой зрения не согласен политолог Станислав Белковский: « Следственный комитет изначально входил в состав Генеральной прокуратуры. В те времена, кстати, Бастрыкин тоже возглавлял это ведомство и формально был коллегой Генерального прокурора. Сейчас Генеральная прокуратура претендует на то, чтобы ей вернули контроль над следствием. Однако, наш президент как консервативный лидер редко меняет свои решения, поэтому, на мой взгляд, Следственный комитет останется, но будет реформирован».
Александр Михайлов считает, что объединение СК и Генпрокуратуры было бы ошибкой: «Сейчас звучат предложения о том, чтобы вернуть Следственный комитет в состав Генпрокуратуры в качестве самостоятельной структуры. Я даже слышал вероятное название: «Следственный комитет Генеральной прокуратуры». Однако, с процессуальной точки зрения это было бы ошибочным решением: одно и то же ведомство не может вести расследование и осуществлять надзор над ним. Это снова может привести к субъективным решениям, ошибкам и правовому беспределу».
Не менее обсуждаемая тема – новый потенциальный руководитель Следственного комитета. «Слухи об отставке председателя Следственного комитета ходят не первый год, и пока никак на положении Александра Бастрыкина не повлияли. Если всё-таки такая громкая отставка произойдёт, вероятно, его место мог бы занять кто-нибудь из первых замов Бастрыкина. Например, Игорь Краснов, Эдуард Кабурнеев, либо Расков – руководитель управления по расследованию особо важных дел», — считает адвокат Александр Железников.
«Среди преемников Александра Ивановича я бы назвал две кандидатуры. — говорит Станислав Белковский. -Это 42-х летний Игорь Краснов, заместитель председателя Следкома. Кстати, в прошлом году ему было присвоено звание генерал — лейтенанта юстиции. Другая, не менее достойная, на мой взгляд, кандидатура — председатель Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству — 54-х летний Павел Крашенинников. Он доктор юридических наук, профессор, государственный советник юстиции, но что еще важнее – доказал лояльность власти, будучи депутатом от «Единой России». Крашенинникова знают и в президентских структурах: он ч лен Совета при Президенте РФ по совершенствованию гражданского законодательства, входит в Комиссию при Президенте РФ по вопросам совершенствования государственного управления и правосудия».
Однако, представители силовых ведомств высказываются более осторожно. Утечки информации из Администрации президента на сегодняшний день по этому вопросу нет. Президент может принять любое решение, и оно может быть самым неожиданным, считают силовики.
Силовиков ждет перестройка?
ФСБ может расширить свои полномочия, а Следственный комитет — кануть в Лету. Эксперты рассказали, каковы перспективы этих преобразований.
21:05, 16.02.2018 // Росбалт, В России
В кулуарах российской власти обсуждают новую реформу правоохранительной системы. В частности, ФСБ могут предоставить право возбуждать уголовные дела в отношении спецсубъектов — прокуроров, руководителей следственных органов и адвокатов. Одновременно вновь появились слухи о реформировании и даже упразднении СК.
«Росбалт» спросил у экспертов о причинах появления таких предложений и о возможных последствиях перестановки сил.
Геннадий Гудков, полковник запаса ФСБ, депутат Госдумы III—VI созывов:
«Все реформы правоохранительной системы за последние десять лет — это результат борьбы за власть и деньги. Никаких других целей у этих преобразований нет. Например, реформирование милиции в полицию в 2010 году ничего не дало России ни в плане эффективности правоохранительной системы, ни для борьбы с преступностью, ни в обеспечении безопасности граждан — но зато привело к непомерному раздуванию бюджета и полномочий и т.п.
ФСБ у нас опять превратилась в монстра, который имеет чрезвычайный мандат и, по сути, является структурой, которой подчинены все правоохранительные органы: и МВД, и ФСИН, буквально все. В какой-то степени чуть менее зависимыми от ФСБ — и то условно — являются Росгвардия и ФСО, которая традиционно играет роль „младшего брата“. А остальные органы под козырек стоят, поэтому я даже не могу понять, какие еще полномочия нужны ФСБ — они уже избыточные и никем не контролируются.
Что касается Следственнного комитета, то он тоже появился в результате межклановых коллизий, аппаратного давления. Я помню очень хорошо, когда мы принимали закон об СК, абсурд начинался с первой строчки: написано было, что это орган власти. Какой власти — исполнительной, законодательной, судебной? Вот [возглавившему ведомство] Александру Бастрыкину захотелось, чтобы это был орган власти, и чтобы никому не подчиняться, кроме президента. А у президента, даже если бы он хотел контролировать СК, физически нет такой возможности.
Что касается разговоров об упразднении СК, то от этого прокуратура как институт никак не выиграет, а вот „прокуратура“ как люди, которые хотят, допустим, „сковырнуть“ Бастрыкина, чтобы стать более весомыми и влиятельными, — возможно.
Поэтому никакой реформы, направленной на благо народа, на обеспечение защиты от терроризма, от уличной или организованной преступности, не будет. Это просто борьба кланов за расстановку „своих“ людей, за доступ к бюджету, за аппаратное влияние и за дополнительные полномочия, которые являются источником сверхдоходов. В борьбе прокуратуры со Следственным комитетом в выигрыше оказывается, допустим, группировка [генпрокурора РФ] Юрия Чайки, или наоборот. И только. Преобразований по существу ждать не приходится».
Алексей Кондауров, генерал-майор КГБ в отставке, депутат Госдумы IV созыва:
«Я не исключаю, что ФСБ действительно хочет расширить свои полномочия по возбуждению уголовных дел в отношении спецсубъектов, особенно после случая с Шакро Молодым. ФСБ лоббирует такие изменения в связи с тем, что не было возбуждено уголовное дело в отношении Александра Дрыманова. Сейчас спецслужба ведет оперативные разработки, но потом передает их в Следственный комитет. По всей видимости, они хотят избавиться от таких промежуточных инстанций, как СК, и замкнуть на себя подследственность такого рода резонансных дел.
Ясно, что расширение своих полномочий в этой части лоббирует руководство ФСБ: громкие расследования прибавляют политического веса и авторитета организации. Это очевидно и в случае с Шакро Молодым, когда идет борьба с главным „вором в законе“, и в других широко освещаемых уголовных делах — например, в отношении Алексея Улюкаева или Никиты Белых. Основная масса населения воспринимает такие расследования как эффективную борьбу с коррупцией. Я не исключаю, что и Владимир Путин не против того, чтобы изменить подследственность.
Что же касается идеи об упразднении Следственного комитета, то пока трудно сказать, состоится ли такая реформа. Если она все же произойдет, то не все следствие перейдет к ФСБ, а частично вернется опять в прокуратуру. Особенного смысла в этом, честно говоря, нет, поэтому я не уверен, что такое решение будет принято».
Игорь Каляпин, правозащитник, председатель общественной организации «Комитет против пыток»:
«Ходят слухи об упразднении Следственного комитета, о том, что СК собираются опять объединить с прокуратурой, а ФСИН — с МВД. Мне представляется довольно странной такая реформа в „режиме возврата“. Это будет выглядеть как констатация неудачи, а СК как структура, на мой взгляд, вполне состоялся. Другое дело, что там есть проблемы с менеджментом.
Например, я постоянно вижу, что в Следственном комитете не исполняются внутренние нормативные акты, не выполняются приказы Александра Бастрыкина. И это системная проблема. Есть приказы, которые не исполняются никогда, и существует целая нормативная база, которая почти не работает. Какие-то механизмы в СК включаются чаще всего в ручном режиме, по команде либо Бастрыкина, либо его заместителей. Но эта проблема никак не решится путем слияния с прокуратурой.
Что касается дел в отношении высших должностных лиц, спецсубъектов, то я считаю, что такие дела должны расследоваться, конечно, не ФСБ, а Следственным комитетом. У ФСБ просто нет необходимого юридического аппарата, чтобы эти дела расследовать. А вот оперативное сопровождение по таким делам целесообразно действительно осуществлять какой-то специальной структуре, и участие ФСБ тут вполне оправданно и разумно. Но спецслужба в имеющемся виде не потянет ни возбуждение уголовных дел, ни их расследование.
В конце концов, ФСБ поднадзорна военно-следственным органам прокуратуры. Любое подразделение ФСБ формально является войсковой частью. Не очень нормально, чтобы у нас всеми спецсубъектами занималась войсковая часть. Все-таки должностных преступлений происходит достаточно много. Это военным переворотом попахивает».
Валерий Соловей, доктор исторических наук, политический аналитик:
«Оснований для реформы две. Первая заключается в том, что статус Следственного комитета так и не „устаканился“. Из него не получился российский аналог ФБР, как изначально предполагалось. Плюс существуют постоянные конфликты между СК и прокуратурой. Их компетенция не была разделена, что и создавало почву для конфликтов.
Вторая причина возможных реформ заключается в том, что сейчас наблюдается острая нехватка средств в бюджете. Хотя на правоохранительные органы и на оборону выделяется гигантская сумма — чуть ли не треть бюджета, — все равно пытаются оптимизировать их штатную структуру. И в этом смысле расформирование Следкома и передача его функций отчасти в органы МВД, отчасти в прокуратуру, отчасти в ФСБ выглядит естественным решением.
В ФСБ предполагается передать следственные функции по особо важным преступлениям. Это, конечно, приведет к усилению ФСБ, ее роли и значения».
Кирилл Кабанов, председатель постоянной комиссии СПЧ по гражданскому участию в противодействии коррупции и контролю за правоохранительными органами:
«До выборов правоохранительная реформа вряд ли произойдет — потому что это всегда шок для системы. Она перестает работать, люди начинают думать, кто куда пойдет, кто кого назначит.
Нужно ли создавать какую-то структуру, которая бы доминировала? Я считаю, что не нужно. Жесткое ограничение правоохранительных органов по подследственности, по тематике, наоборот, позволит создать мощную, эффективную государственную машину. А если мы будем соединять все в одну систему, допускать сильное доминирование одной спецслужбы, одного органа, и класть яйца в одну корзину, то, как показывает историческая практика, это будет недальновидно и неэффективно.
То же самое и со Следственным комитетом. Вроде как уже построили систему, может, надо ее еще настроить, откорректировать по персоналиям. Но она уже работает. Так давайте не будем трогать то, что работает.
На самом деле, конечно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, и плох тот генерал, который не мечтает стать маршалом. Поэтому кто-то лоббирует подобную реформу и считает, что сможет объять необъятное».
Последний танец Бастрыкина: что не так со Следственным комитетом
Мы поговорили с экспертами о возможной реформе
23.08.2018 в 18:57, просмотров: 24474
Самая реформируемая силовая структура в России — не на практике, правда, а в общественном сознании — Следственный комитет. Как его создали в 2007 году при прокуратуре, а в 2011-м сделали независимым, так с тех пор общество и хочет его реформ. Точнее, не то чтобы целиком общество, скорее отдельные его пласты, умеющие создавать правильный информационный фон вокруг своих желаний. И потому примерно раз в полгода возникают разговоры о скорой ликвидации, урезании функций, добавлении функций, усилении, укрупнении, переподчинении (нужное подчеркнуть) СК.
Сейчас тема реформы Следственного комитета опять будируется — ведь, по слухам, председатель СК Александр Бастрыкин ушел в отпуск, там 27 августа отметит свое 65-летие (в принципе предельный возраст нахождения на службе), а значит, в свое кресло может и не вернуться. И вообще якобы может уже осенью начать работу в качестве судьи Конституционного суда РФ.
А тут еще «поклонники» Бастрыкина в Сеть выложили ролик, как председатель СК танцует на праздничном мероприятии, видимо, приуроченном ко Дню следственного работника (25 июля). И, конечно, последовали далеко идущие выводы: последний танец, мол.
Тут же можно было бы припомнить, что в феврале этого года на коллегии Генпрокуратуры президент Владимир Путин просил прокуроров «существенно усилить надзор за следствием, причем на всех его уровнях». А чуть раньше «на самом высоком уровне» вновь якобы обсуждались два варианта реформы: создание на базе СК единого следственного органа, в который войдут следователи других силовых ведомств, или возвращение следственного органа под контроль Генпрокуратуры РФ.
Вообще количество вбросов о реформе Следственного комитета можно было бы считать удивительным. Но с другой стороны, оно почти соответствует числу связанных с СК громких скандалов. Что далеко ходить, вот последний: по делу о получении взятки от «вора в законе» Шакро Молодого за решеткой оказались высокопоставленные офицеры Следственного комитета, в том числе начальник Управления собственной безопасности СК Михаил Максименко, его заместитель Александр Ламонов, бывший руководитель Главного следственного управления СКР по Москве Александр Дрыманов. Плюс к этому очевидно недовольство отечественных пассионариев методами СК: все эти посадки за репосты, «новые величия» и прочее закручивание гаек. Ну и, конечно, основная причина — дележка силовиками поляны.
Но это все — какая-то ненародная история. А есть очень простой народный вопрос: нам, простым гражданам России, будет лучше от реформы СК? Нужна она вообще?
Его-то мы и задали нашим экспертам.
Эрнест Валеев. Заслуженный юрист РФ, первый зампредседателя Комитета Государственной думы по безопасности и противодействию коррупции. В 1993–2007 гг. — прокурор Тюменской области, в 2007–2010 гг. — заместитель Генерального прокурора РФ:
— О реформе СК я бы не стал говорить, но изменения нужны. В первую очередь надо изменить соотношение дел, по которым производится дознание и предварительное следствие. Сегодня очень много составов преступлений отнесены именно к полномочиям предварительного следствия, хотя по ним могло бы проводиться дознание в короткий срок. И поэтому статьи Уголовно-процессуального кодекса, которые определяют, где проводят предварительное следствие, а где дознание, они, безусловно, должны быть пересмотрены в пользу дознания. И соответственно, это за собой должно повлечь и реорганизацию следственного аппарата.
Я однозначно могу сказать, что сегодня неправильно значительно сузили прокурорский надзор за предварительным следствием, когда начальник следственного управления СК стал обладать функцией надзора. Я считаю, что в этом плане законодательство должно быть изменено в пользу увеличения объема прокурорского надзора за предварительным следствием. Нынешнее состояние СК и объясняется как раз отсутствием прокурорского надзора. Изменения, произошедшие в 2007 году, когда СК передали функции, которыми обладала прокуратура, и за предварительным следствием прекратился внешний надзор, повлекли за собой массу отрицательных моментов. Когда прокурор получает доступ к уголовному делу при утверждении обвинительного заключения, многие недостатки уже, к сожалению, невозможно устранить. Поэтому я остаюсь сторонником расширения объема прокурорского надзора. Не может структура сама за собой надзирать — это однозначно. Но расширение должно быть в разумных пределах, не лишая следствие самостоятельности. Я сам работал прокурором и прекрасно понимаю отрицательные последствия отсутствия прокурорского надзора. Тем более что прокурору потом нужно поддерживать обвинение в суде.
Уже были проекты о создании единого следственного аппарата путем объединения следствия МВД и СК; были законопроекты, которые потом были отложены. Но когда и что будет, я затрудняюсь сказать.
Андрей Гривцов. Адвокат, бывший следователь по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ:
— В целом существование самостоятельного Следственного комитета — это нормально. Вопрос у нас носит системный характер. Он не связан с тем, кто у нас глава СК, кто его заместители. У нас в большей степени он связан с отношением власти к следствию. До тех пор пока следствие, суды будут восприниматься властью как собственная дубинка и суды не будут носить независимый характер, у нас ничего хорошего не получится.
Мое мнение такое: те реформы, что происходили — а я их наблюдаю, работая в сфере уголовного преследования с разных сторон с 2002 года, — только ухудшали все, что было. У нас декларировалось, что прокурор арестовывает, потом сказали, что суд будет арестовывать. В итоге стало хуже. Декларировалось, что следователи в прокуратуре, потом их вывели из прокуратуры. Все думали, что будет лучше, стало хуже. Поэтому мне кажется, что реформа не нужна. Лучше наконец-то вообще ничего не трогать и дать уже всем нормально работать.
Что касается Следственного комитета, то там все кадровые изменения и перестановки носят какой-то безумный, хаотичный характер. Постоянно что-то упраздняют. На моей памяти следователей центрального аппарата выводили за штат огромное количество раз. Должности переименовывали, создавали какие-то новые управления, укрупняли, сокращали. Можно создавать отдельный следственный комитет, сливать его с кем-то, создавать единый следственный комитет из следственных органов всех структур — ничего не изменится. Все проблемы идут, как говорится, от головы.
Николай Ковалев. Генерал армии запаса, член Комитета Государственной думы по безопасности и противодействию коррупции. В 1996–1998 гг. — директор ФСБ России:
— Я считаю, что в целом Следственный комитет со своими задачами справляется, но то, что происходит совсем уж внизу. Руководство идеально реагирует на все жалобы — я скажу из своего опыта, из опыта своих коллег. Абсолютно грамотные ответы приходят, проводят проверки. Почему сейчас многие просят взять расследование именно в центральный аппарат СК? Потому что доверяют квалификации именно этих следователей. Но повторюсь, если дойти до низа, то там существуют и злоупотребления, и работа по заказу. Это совершенно очевидно. Впрочем, о необходимости реформирования СК речи не идет. Мировая практика показала эффективность работы именно такой структуры. Но контроль обязательно нужен. Я за усиление контроля.
Внутриведомственный контроль обязателен, это первый этап, на предмет выявления конфликта интересов. Я стою на той точке зрения, что необходимо создать институт независимых прокуроров, потому что мы все чаще и чаще наблюдаем конфликт между ведомствами. Напоминает это в определенном смысле борьбу. Независимых прокуроров надо вывести из-под контроля Генеральной прокуратуры, чтобы они были абсолютно свободны в принятии своих решений. В наших условиях это означает одно — подчинение этой структуры Президенту Российской Федерации. Это должна быть группа объективных людей, которые имеют неподмоченную, абсолютно безукоризненную репутацию. Я даже разрабатывал по этому поводу законопроект, потом его приостановили. Но идея эта должна сработать.
А организационно все варианты перебрали. Объединять следствие всех структур — МВД, ФСБ и так далее — неэффективно и нецелесообразно. Получается некий монстр с подчинением одному человеку.
Дмитрий Аграновский. Адвокат, правозащитник:
— Я вспоминаю Жванецкого. Историю про сантехника, который, посмотрев на кран, сказал: «Да тут всю систему надо менять». Следственный комитет — это отражение тех процессов, которые идут в государстве. Вот и все. Потому что правоохранительная система сейчас стала абсолютно обвинительной, на мой взгляд, абсолютно бесконтрольной, по крайней мере со стороны граждан. Следственный комитет — такая вот вещь в себе, спецслужба — нуждается в постоянном контроле. Я сейчас этого контроля не вижу. Либо параметры этого контроля власть удовлетворяют. Мне один молодой судья — давно, правда, — говорил: я судья начинающий, буду давать построже, чтобы прокуратура была довольна. Понятно, что это не имеет ничего общего с состязательностью процесса.
Как адвокат, как защитник граждан, я плохо представляю, что можно поменять собственно в СК, чтобы изменилось положение с правами граждан. Мне бы хотелось, чтобы изменения были не столько в СК, сколько в надзирающих органах. Потому что любые наши жалобы на действия следователей, они или остаются вообще без ответа, или в 99,9% случаев мы получаем отказ во всем. Мне бы хотелось, чтобы эффективность нашей борьбы со следствием, борьбы в смысле состязательности в процессе, была выше. Чтобы суды к нам внимательнее прислушивались, чтобы внимательнее прислушивались начальники СК. Мы же имеем по закону право обжаловать действия следствия и начальнику Следственного комитета. Но это 100% отказ. А что, могут его сотрудники быть правы в 100% случаев? Суды — почти то же самое, прокуратура — почти то же самое. Не надо забывать, что у нас оправдательных приговоров практически не выносится. Ну, скажем, 99,9% обвинительных. А по тяжким статьям оправдательных вообще нет, кроме как в суде присяжных. При такой ситуации следствие должно быть просто идеальным, безукоризненным. А оно, мягко говоря, далеко от этого. И с каждым годом уровень падает. Конечно, мне бы хотелось, чтобы в Следственном комитете работали более опытные сотрудники. Я когда начинал работать в 1996 году, те следователи, с которыми я имел дело, это были такие дядьки лет за 50. А когда я вел «болотное дело», там было очень много следователей, порядка ста человек; средний их возраст был, наверно, даже до 30. При всем моем уважении к ним — они в таком возрасте не могут быть достаточно опытными просто физически.
Но то, что я говорю, это не пороки собственно СК. Сейчас как ни реформируй, все равно будет получаться как в анекдоте: или пистолет, или пулемет. Я подчеркну — я это вижу: все реформы последних лет — к худшему. И реформы судебные, и реформа следствия. Я не понимаю, зачем нужно было разделять Следственный комитет и прокуратуру. И так все неплохо работало. По крайней мере не хуже, чем сейчас. Я не понимаю, зачем нужно было менять стройную систему обжалования в кассации и надзоре и вводить апелляцию. Вот сейчас делают апелляционные суды. Их будет 5 или 6. У нас огромная страна. Как регионы, где этих судов не будет, будут обжаловать приговоры? Поэтому я, пожив 25 лет при реформах, противник любых реформ. Пусть, наоборот, будут укреплять то, что есть. Потому что во время реформ не до соблюдения прав человека, тут бы разобраться со своими местами и постами.
Заголовок в газете: Последний танец Бастрыкина
Опубликован в газете «Московский комсомолец» №27765 от 24 августа 2018 Тэги: Взятка, Коррупция, Суд, Уголовное дело Персоны: Владимир Путин Организации: Генеральная прокуратура РФ Армия МВД ФСБ Места: Россия, Тюмень