Содержание:
«Гоцман умер от инфаркта, а Нора с Мишкой уехали в Москву»
Среди телевизионных событий уходящего года под номером первым конечно же идет «Ликвидация» Сергея Урсуляка, показанная на канале «Россия». Это не сериал, а настоящий многосерийный художественный фильм, где остросюжетная интрига сочетается с поразительно точной атмосферой и великолепной актерской игрой. «Известия» пригласили в гости создателей «Ликвидации» — Сергея Урсуляка, его жену, актрису Лику Нифонтову, сыгравшую роль Норы, автора сценария Алексея Пояркова и композитора Энри Лолашвили. В разговоре принимали участие главный редактор Владимир Мамонтов, редактор отдела культуры Елена Ямпольская, обозреватели Вита Рамм, Анна Федина и Михаил Марголис.
Вита Рамм. 14-серийный фильм режиссера Сергея Урсуляка, снятый в кинокомпании «Централ Партнершип», на мой взгляд, встал в один ряд с такими телефильмами, как «Михайло Ломоносов», «Тени исчезают в полдень», «Семнадцать мгновений весны», «Место встречи изменить нельзя». Из новых в этот же ряд могу поставить «Штрафбат», «Доктор Живаго», «Завещание Ленина». Я называю работы, вызвавшие не только большой интерес, но и дискуссии. Спорили не только зрители, но и специалисты. В случае с «Ликвидацией» особую активность проявили военные историки. Претензии к художественному фильму, на мой взгляд, были весьма странными. Мол, и Жуков не так приезжал, и с бандитизмом не так боролись, и, конечно, всех возбудила финальная часть. Все дружно удивились — откуда в одесских степях «лесные братья». Потому мой первый вопрос — к сценаристу Алексею Пояркову. В момент написания сценария использовались ли какие-то исторические документы или все, что мы видим в фильме, — это импровизация на тему Одессы и 1946 года?
Алексей Поярков. По «лесным братьям» могу объяснить, что в Одесский округ, куда Сталин сослал маршала Жукова, входила и Молдавия. А там были и леса, и «лесные братья». К сожалению, по финансовым соображениям мы не могли снять написанную сцену, как «братья» прибывают на поездах. В целях экономии им достались три грузовика. Хочу напомнить историкам, что «лесных братьев» ловили аж до 1956 года.
Рамм: А еще от чего пришлось отказаться по финансовым соображениям?
Поярков: От эпизода на стадионе. В августе 1946 года на одесском стадионе состоялся футбольный матч. Играли «Пищевик» со «Стахановцем» из города Сталина, счет был 5:3. По полю должны были бегать футболисты с реальными фамилиями, а на трибуне активно должен был «болеть» Исаак Гроссман, легендарный одесский футбольный эксперт, который после забитого гола всегда плясал, а человек был корпулентный. Но мы поняли, что бюджет фильма не выдержит, если мы начнем собирать целый стадион одетой и подстриженной по послевоенной моде массовку.
Владимир Мамонтов. Я обратил внимание, что у вас очень тщательно подобрана массовка. Нигде не случилось ляпов. На улицах, на трамвайных остановках — везде герои фильма помещены в аутентичную среду. И одеты люди правильно, и никаких инородных тел в виде случайных машин или рекламных щитов. Очень понравилась работа оператора Михаила Суслова, хотя можно лишь предположить, сколько трудностей ему пришлось обойти.
Елена Ямпольская. Что касается исторической точности, в фильме есть сцена, которая меня довела до слез, — это концерт Леонида Утесова. Полное впечатление, что у нынешнего зрителя появилась сказочная возможность прийти в зал и услышать Утесова живьем. Вот только песня «У Черного моря» была написана на десять лет позже.
Поярков. Я не считаю это ляпом. На самом деле, пройдет немного времени, и никто уже не вспомнит, когда была написана конкретная песня. Для нас важнее всего была не документальная история, а наше отношение к этому времени. Мы, естественно, знали, что той песни в 1946 году еще не было. Первоначально в сценарии был «Одессит Мишка», но в итоге выбрали ту, которая лучше передает эмоциональное состояние публики. И с афишей фильма «Подвиг разведчика» та же история. В сценарии я написал, что Гоцман с Мишкой-Карасем идут смотреть «Осаду». Но Сергей был прав, когда сказал, что этого фильма большинство людей не смотрело, что с ним не будет никаких чувственных ассоциаций, а «Подвиг разведчика» сразу затронет память.
Михаил Марголис. В фильме две основные музыкальные темы. Они уже были наработаны или сам фильм подсказывал, какая должна звучать музыка? Вам, Энри, задачу ставил режиссер, чтобы одна тема была лирической, а вторая тревожной?
Энри Лолашвили. Музыку к фильму я стал писать только после просмотра. Сергей меня пригласил, потому что ему понравилась моя работа в «Нежном возрасте» и «Статском советнике». Я же долгое время жил во Франции и потому о Сергее ничего не знал. А уж когда узнал, что предлагают писать для телесериала, и вовсе в ужас пришел. Но мне прислали первые три серии, посмотрел их на одном дыхании. Я был покорен тем, что увидел не сериал, а прекрасный телевизионный многосерийный художественный фильм. Я увидел почерк режиссера, я увидел время на экране. Эпизоды, в которых пели актрисы, были сняты синхронно. Как прекрасно они пели — Наталья Рожкова и Полина Агуреева! А как снят концерт Утесова! Могу сказать, что столь дотошного режиссера я в своей жизни еще не встречал. Музыка в эпизоде, например, должна была длиться 35 секунд или 38, и ни секундой больше. Режиссер добивался, чтобы музыка и изображение жили в абсолютной гармонии. И это правильно.
Рамм. Алексей, вы, когда писали сценарий, уже держали в уме конкретных исполнителей?
Поярков. Сначала я писал самостоятельно и свободно. Но потом Сергей начал выказывать свои актерские предпочтения. Эмик, например, у меня был маленький, худенький, такой шлемазл. И тут Сергей мне вдруг заявил, что в роли Эммика он видит Сашу Семчева. В таких случаях я всегда отхожу в сторону, проговариваю про себя все, что я думаю про Урсуляка, а потом выдаю ему информацию в сжатом виде. Но, подумав, я согласился, что история может получиться странной, а потому и более интересной.
Мамонтов. Фильм радует колоритностью всех второстепенных персонажей. Каждый с характером, каждый запоминается. Насколько, например, реален секретарь горкома Одессы? Пару раз мелькнул, но ведь запомнился! И диабетом, и тем, как Жуков на него наорал.
Поярков. Это реальный факт, когда Жуков орал на толстого партийного чиновника. В сценарии им стал секретарь горкома.
Мамонтов. Очень узнаваемый тип.
Поярков. Я же жил в советское время. Хорошо помню таких. Писал, что называется, с натуры.
Марголис. Мне бы хотелось спросить у режиссера. В «Ликвидации» я увидел много цитат и полуцитат из говорухинского «Места встречи. «. Ставилась ли задача сделать парафраз популярного фильма?
Сергей Урсуляк. Я заметил, что журналисты — люди образованные и потому часто приписывают мне цитирование картин, которых я и не видел. «Место встречи. » я смотрел один раз. Вот что действительно есть в «Ликвидации», это цитата из «Судьбы человека». Она сознательная. Это поклон тому времени, тем людям, которые снимали великое кино. Я на них рос, я ими воспитан. Я цитирую не Франсуа Озона, чьи фильмы мне очень нравятся, а Сергея Федоровича Бондарчука. Возвращаясь к «Месту встречи. «, могу сказать: если фургон «Хлеб» у Станислава Сергеевича и фургон «Хлеб» у меня воспринимать как буквальную цитату. В этом случае цитатой можно считать то, что у меня женщины в платьях, и у него тоже.
Марголис. Но Гоцман и Кречетов могут считаться подражанием Жеглову и Шарапову?
Урсуляк. Кречетов не может быть Шараповым, потому что он враг. А функции Жеглова в «Ликвидации» исполняет, скорее, маршал Жуков. Гоцман с его упертостью, что все должно быть по закону, на самом деле гораздо ближе к Шарапову. Сравнивать Машкова и Высоцкого я вообще считаю неправильным. Даже подход к ролям у них совершенно разный. Например, Высоцкий ради фильма прическу менять не стал. А Машков сделал полубокс.
Мамонтов. И все же общее между фильмами есть. Прежде всего, тонкое внимание к послевоенному времени. Понимание, что внутри того времени много вещей, знаков и деталей, отсутствие которых резало бы глаз.
Урсуляк. Согласен. И если мне еще скажут, что «Ликвидации» суждена такая же долгая и счастливая жизнь, как «Месту встречи. «, я буду просто счастлив.
Анна Федина. Я хочу спросить авторов, насколько им была важна идея законности. Ведь по многочисленным сериалам можно заметить, как серьезно персонажи на нашем телевидении стали относиться к проблемам закона.
Урсуляк. Для меня было принципиально, что Гоцман ведет борьбу с преступностью по правилам. Не зря его так уважают одесские бандиты. Противостояние с маршалом Жуковым осложняется еще и тем, что для Давида Одесса — это его родной город. Где свои понятия чести.
Марголис. В фильме замечательный актерский ансамбль. Можно ли считать, что все актеры из «труппы Сергея Урсуляка»?
Урсуляк. Да, за последние 15 лет у меня уже сложилась такая труппа. Но меняюсь я, меняются артисты, у них свои планы, своя жизнь. У меня только Лика снимается в каждом фильме. Но — по остаточному принципу. Вот читает она сценарий и говорит: ой, какая роль! Нет, отвечаю, ее будет играть Полина Агуреева. Ой, а вот это какой образ! Нет — он для Ксении Раппопорт. Зато, говорю я ей, есть Нора. И Лика соглашается. Я очень рад, что у меня сыграл Костя Лавроненко. Мы с ним давно знакомы, еще по театру «Сатирикон».
Рамм. Константин Лавроненко и Ксения Раппопорт в фильме «Ликвидация» могут претендовать на звание лучшей кинопары года. В одном форуме было написано: обратите внимание на сцену, когда Ида стирает и смотрит на Чекана.
Лолашвили. Когда я увидел эту сцену, музыкальная тема сложилась сама. Потому что на экране была настоящая страсть!
Поярков. Это только благодаря режиссеру. У меня в сценарии они давили абрикосы.
Урсуляк. В фильме есть пара на любой вкус. Идеальная — как Нора и Гоцман, сначала игривая, а потом трагическая — Кречетов и Тоня или такой европейский класс страстей в исполнении наших европейских лауреатов Кости Лавроненко и Ксюши Раппопорт. Мне важно было, чтобы отрицательные персонажи не вызывали примитивного отвращения. Я люблю людей, про которых снимаю кино. И потому мне хотелось, чтобы у зрителя возникало ощущение, что каждый из персонажей мог бы быть счастливым и правильным, если бы жизнь повела его по другой дороге.
Мамонтов. Ваш фильм стал возвращением на экран талантливой актрисы Натальи Рожковой из театра Юрия Погребничко «Около дома Станиславского». В свое время она интересно начинала и всегда очень хорошо пела. И будет большой справедливостью, если эта актриса вновь станет востребованной.
Нифонтова. В театре Погребничко есть спектакль, который так и называется — «Перед сеансом». Это бенефис Натальи Рожковой. Весь спектакль она поет те песни, которые звучат в ее же исполнении и в «Ликвидации». Мы с Сережей были покорены ее обаянием, талантом.
Ямпольская. Если мы уж стали сравнивать ваш фильм и фильм Станислава Говорухина, то, на мой взгляд, абсолютно принципиальное между ними различие в том, что в «Месте встречи. » за пять серий количество трупов можно пересчитать по пальцам. И каждая смерть была как-то «обставлена»: ей дается моральная оценка, за кого-то мстят. То есть каждая человеческая жизнь идет на вес золота, что, наверное, не соответствует исторической правде. В «Ликвидации» трупы множатся в геометрической прогрессии, просто, буднично и оттого особенно страшно. Поэтому меня разочаровал финал. «Было это или не было, знают только каштаны на бульварах. «. Столько народу положили, чтобы так идиллически, впустую выбраться из этой истории?
Урсуляк. Я готов согласиться, что натяжка есть, но мне хотелось избежать разговоров о подлинности сюжета. Хотя все равно раздались возмущенные голоса просто историков и военных историков. Специалисты по еврейскому вопросу начали подсчитывать количество евреев на метр пленки и сличать с официальной статистикой, — сколько евреев к концу войны оставалось в Одессе. У нас было несколько вариантов финала. В одном Гоцман вообще умирал. Но я подумал, что это будет несправедливо по отношению к зрителям, которые три недели смотрели кино, чтобы в итоге узнать: а главный герой-то умер. Мало того, по сценарию и Эммик должен был погибнуть! И даже был снят этот эпизод, но ввиду его антигуманизма из окончательной версии монтажа я его решил убрать. Вдруг случится «Ликвидация-2»? Тогда и у Володи Машкова, и у Саши Семчева появится возможность сыграть продолжение.
Ямпольская. А вот за Фиму, чью смерть мы до сих пор оплакиваем, вам придется ответить. Когда вы в конце второй серии убили такого замечательного персонажа, я подумала: а что же будет в оставшихся двенадцати? Царство Небесное Андрею Краско, он, наверное, сыграл бы Фиму не менее ярко, но Сергей Маковецкий в этой роли бесподобен. И чувствовалось, что он сам в кадре откровенно наслаждается. Не было соблазна продлить жизнь Фимы?
Урсуляк. В сценарии Фима погибал еще раньше. И только по моей личной просьбе Алексей Поярков продлил ему жизнь. Мне казалось, что очень правильно, когда зритель плачет о потере героя, потому что уже успел его полюбить.
Поярков. В сценарии, в самом конце, была краткая информация о дальнейшей судьбе каждого персонажа. Жукова отправили в Уральский округ, Чусова отстранили от должности и посадили. Гоцман умер от инфаркта, а Нора уехала в Москву с Мишкой, который потом вырос и стал кинорежиссером. Это такой маленький привет Николаю Губенко, который в 1952 году окончил тот же самый дипломатический интернат в Одессе.
Ямпольская. Фильм радовал не только глаз, но и ухо. «Дел за гланды», «картина маслом», «кудой — тудой». Вы, Алексей, это сами сочинили или в Одессе подслушали?
Поярков. Я восемь месяцев занимался Одессой. Месяца через четыре на улицах и в магазинах меня уже стали спрашивать, из какого я района. Особо закрученные фразы я проверял на одесситах и принимал все их поправки.
Мамонтов. Почему на роль главного героя вы выбрали Владимира Машкова?
Урсуляк. История с выбором актера на роль Гоцмана стоит отдельного фильма. Алексей Поярков писал о большом, лысом мужике. Не очень обаятельном таком биндюжнике. Я честно искал артиста в соответствии с внешним портретом, предложенным автором. Круг актеров такой фактуры весьма ограничен. Типаж Александра Балуева, к примеру. Продюсеры терпеливо относились к моим поискам, но осторожно так, мягко намекали: а может быть, Машкова попробовать? Я решил проверить. Пришел домой и говорю Лике: представляешь, Машкова мне предлагают на главную роль! Лика сразу стала меня лучше кормить. Своей группе сказал — увидел вдруг радостные лица. И тут я испугался, что Машков откажется. Живет он в Лос-Анджелесе, у него контракты с Голливудом, эдакий «властелин с горы». Послали ему сценарий, Володя прочитал, и — семь месяцев съемок я каждый день радовался, что именно он играет Гоцмана. То, что его воспринимают как секс-символ, мне кажется ошибкой. Он тонкой и ранимой органики человек, с особой энергетикой. И невероятной нежности и доброты. Он — Белоснежка, а вовсе не крутой мачо.
Мамонтов. Во время съемок у вас было ощущение, что фильм станет событием телегода?
Урсуляк. Меня удивило, что первый показ был запланирован под выборы. Я думаю, что наш фильм опровергает известный миф о пещерном антисемитизме России. Рейтинги «Ликвидации» от этого мифа камня на камне не оставляют. В антисемитской стране никто не стал бы смотреть фильм про еврея, да еще с псевдоисторической интригой. Давида Марковича Гоцмана можно было назвать как-то по-другому, нейтрально. Но и меня, и Володю Машкова национальность главного героя не пугала. И мы не делали вид, что он якут, а не еврей.
Сериал «Ликвидация»: А Гоцмана — ликвидировать!
Не, я не против того, что мою родную Одессу перелицевала под себя московская шпана. Бог с ним: Одесса — город-легенда, и каждый видит в ней то, что хочет увидеть. Бабель в конце концов тоже не вел хроники Молдаванки. Пусть с языком пересолили поначалу, пусть с историческим фактом фильм не имеет ничего общего. Одессу выдумывали во все времена, и ничего с этим городом плохо не стало. Но вы дайте мне фильму! Детектив обещанный дайте!
И я вам прощу сотрудника милиции Якименко , командующего регулярными воинскими частями. Безумного эзотерика, сотрудничавшего с фашистами. «Лесных братьев», выползающих из приодесских степей. И даже подругу бандита Чекана Иду Кашетинскую с ее сном о возлюбленных, плывущих в лодке посреди воды, когда даже мальцы, воспитанные на Спайдермене, понимают: в следующей серии Иду и Чекана убьют в море.
У детектива есть два варианта развития событий:
1. Когда преступления раскрывают в последний момент и итог оказывается неожиданным для зрителя.
2. Когда нам, зрителям, преступник известен заранее и мы со стороны следим, удастся ли следователю его вовремя накрыть.
В «Ликвидации» детектив кончился, когда кончился Фима Полужид, который хоть что-то пытался выяснить. Что делают герои остальные десять серий и зачем?
Вечно с трехдневной щетиной замначотдела по борьбе с бандитизмом местного угро подполковник Гоцман:
Постоянно хамит старшим по званию, а те умиляются.
Покрывает бандитов и воров, хотя по должности обязан их искоренять.
Хлопает себя по галифе и приговаривает: «Картина маслом!»
Неоднократно и с особым цинизмом дерзит женщине, за которой ухаживает.
Дважды отправляется в СИЗО (тут уж окончательный кол сценаристам — нельзя один и тот же ход использовать два раза!).
Только следствие он не ведет никак. Можно догадаться, что он должен бы искать Академика. Но, видимо, авторы сами понимают, что засланного агента выслеживать милиция не может — это и впрямь дело контрразведки. Отсюда и выплывает волоокий супермен Платов, «посланный из Киева » (спасибо, не из Ташкента !).
А майор Кречетов (он же Академик)? Как он нежным взглядом Альхена, глядя на Гоцмана и одновременно отстреливаясь, признается: и врача, мол, убил, и Фиму, и мальчика. Товарищ бандит, а старушку-процентщицу случайно не вы?
Ощущение, что к последним сериям режиссер подустал, интрига развалилась, а герои стали, как говаривал Якименко, уж совсем шлемазл (неудачники, то есть).
Обидно, ребята! Вас же одесситы борщом и пирожками кормили.
Александр МИЛКУС
ДРУГОЕ МНЕНИЕ
И чего вам не хватает?
Господи! Да сколько можно оценивать каждый фильм с высоты Каннского фестиваля?
Напоминаю: это сериал, развлекательный, детективный и очень забавный. Мне было интересно. И еще — всей стране, если не ошибаюсь. А я, судя по рейтингам, не ошибаюсь.
Почему никто не ищет исторические ляпы в « Чапаеве » или в «Подвиге разведчика»? Нормально, когда актер Кадочников в одиночку рушит всю гитлеровскую Германию ? А мне опять же нравится.
Для начала — актеры в «Ликвидации» выложились на всю катушку. И актеры отличные. На художественное оформление денег явно не жалели. Придираться к сценаристам — последнее дело.
Они придумали свое — авторское — произведение.
По институтской программе помню, что критики весьма жестко высказывались о том, что Достоевский как-то сумбурно закончил роман «Униженные и оскорбленные». И где те критики?
Главное достоинство фильма, на мой взгляд, — начни его показывать снова, его снова и посмотрят. Все остальное — вкусовщина.
А может, дело в том, что зимой здорово было оказаться в теплой Одессе и все равно какого года. А не в тусклом, депрессивном Петербурге тоже очень качественного сериала «Преступление и наказание».
КСТАТИ
Сегодня на канале « Россия » в 18.05 повторят четыре заключительные серии «Ликвидации». А в 22.55 — документальный фильм «Маршал Жуков против бандитов Одессы. Правда о «Ликвидации».
Павел САДКОВ
Марина Федункив пригласит на вашу свадьбу Киркорова
В новом шоу звезды будут приходить на гулянки к простым людям
«Попроси у неба»: Дети со смертельными диагнозами стали героями реалити
Участник нового проекта «Пятницы!» отправляются в путешествие, которое может прерваться в любой день [видео]
Ковальчук идет на дело
В эфире уже 18-й сезон детективного сериала «Тайны следствия»
«Королек — птичка певчая»: что произошло с главными героями любимого сериала 30 лет спустя
Над злоключениями своенравной красавицы Фериде и ее возлюбленного Кямрана лили слезы и школьницы, и их мамы и бабушки
Не обещайте деве юной ни ложки к чаю, ни суфле
Впечатления от сериала «Тайны госпожи Кирсановой».
Новогодние огоньки записали без Аллы Пугачевой
Но шанс увидеть певицу на Первом канале в главную ночь года остается
Смарт ТВ: 6 причин включить онлайн-кинотеатр прямо сейчас
Последние несколько лет в России наблюдается бум «умных телевизоров»
За кулисами сериала «Погнали»: сцены, которые останутся за кадром
Это новый проект телеканала СТС. Погони, откровенные разговоры и неожиданные происшествия в дороге — все это ждет зрителей уже в 2019 году
Молодая мама обошла знатоков «Что? Где? Когда?». А вы ответите на ее вопрос?
Елена Дорохова из Новосибирской области выиграла у команды Бориса Белозерова 70 тысяч рублей
Капризный миллионер не вынес тягот русской жизни и сбежал из реалити-шоу
31-летний Дмитрий Васильев не сумел выжить в Пятигорске [видео]
Кабо на миллион
Популярная актриса ответит в шоу «Секрет на миллион» на неудобные вопросы
В бой идет один юбиляр
Зрителей ждет новый документальный фильм, приуроченный к 90-летию Леонида Быкова
Хочешь поумнеть? Спроси меня, как
Очередную игру в клубе «Что? Где? Когда?» проведут эрудиты под руководством Балаша Касумова
Невыносимая ревность: почему режиссер «Джентльменов удачи» считал виновным в разрушенной жизни Георгия Данелию
13 декабря 1971 года на большие экраны вышел фильм режиссера Александра Серого «Джентльмены удачи». Успех фильма был оглушительным. Так почему же режиссер считал его своим проклятием?
Очи черные, грим пластический.
В новой семейной саге «Чужая кровь» смешалось все: цыганские страсти, любовь, предательство, ревность и подмена детей
Как актеры сериала «Чужая кровь» ради съемок «постарели» на 40 лет
Артистам Дарье Мороз, Карине Андоленко, Павлу Баршаку и Виктору Добронравову наложили сложный пластический грим. А фотокорреспондент портала Тeleprogramma.pro увидел, как это делается
Синдром Земфиры: Ирада Зейналова назвала Прохора Шаляпина некрасивым
Примадонне публицистического телевещания «западло», что артист ведет прогноз погоды на одном с ней канале [видео]
А им все по барабану! Сравниваем ведущих самых долгоиграющих телешоу планеты — «Поле чудес» и «Колесо фортуны»
«Колесо фортуны» — пращур нашего «Поля чудес». Аналоги американского проекта выходят в 59 странах, в России в том числе. Что общего у российского и американского шоу и чем они отличаются?
Нижегородская «училка» прошлась по Ксении Собчак, Азизе и Ляйсан Утяшевой
Она нашла ошибки в выступлениях известных спортсменов, певцов и телеведущих [видео]
Пять наивных вопросов о восьмом сезоне «Игры престолов»
Развенчиваем мифы о финале фэнтези-саги [видеообзор]
Шнур срывал съемки «Голоса» и пропагандировал Бузову
Артист саботирует правила шоу. и поднимает ему рейтинг
Баста — о Шнуре: Высокомерный питерский патриций, спустившийся к людям
В преддверии нокаутов шоу «Голос» вспоминаем лучшие словесные перестрелки наставников
Появился воинственный тизер нового сезона «Игры престолов»
Финал фэнтези-саги стартует в апреле 2019 года [видео]
Стало известно, какие фантастические сериалы стоит ждать в 2019 году
Продолжения сериалов «Криптон» и «Человека будущего», первый сериал о супергерое-гомосексуалисте, сериалы по романам братьев Стругацких и Курта Воннегута
Возрастная категория сайта 18+
Ликвидация 14 серия смотреть онлайн
Вместе с сериалом «Ликвидация» также смотрят
Кречетов тайно встречается ночью с Чеканом, и после краткого разговора они расходятся. Эту встречу и разговор видела и слышала девушка Кречетова Таня. Она думала, что Виталий нашел себе другую, и из ревности стала следить за ним, но обнаружила, что Виталий встречался с бандитом, которого уже много месяцев ищет милиция. Таня понимает, что Кречетов – предатель, она говорит ему это в лицо, зная, что живой он ее от себя после этого не отпустит. Операция по захвату Одессы бандитами наталкивается на контроперацию, подготовленную Чусовым совместно с УГРО. Гоцман и Кречетов, полностью раскрывший свои карты, сталкиваются лицом к лицу друг с другом. Противостояние заканчивается арестом и разоблачением Кречетова.
Посмотреть сериал Ликвидация 14 серия онлайн вы можете совершенно бесплатно на русском языке в хорошем качестве без регистрации. Приятного просмотра!
Сериал «Ликвидация»
Елена Фанайлова: Свобода в клубе «Квартира 44». Сериал «Ликвидация». Мы будем обсуждать его сегодня с Натальей Борисовной Рязанцевой, известным кинодраматургом и профессором ВГИКа, автором сценариев к фильмам «Долгие проводы», «Голос», «Чужие письма», «Портрет жены художника». Наталья Борисовна сотрудничала с Ильей Авербахом и Кирой Муратовой. За нашим столом – кинокритик Денис Горелов, сотрудник журнала «Русская жизнь», Наталья Борисовна Иванова, критик, культуролог, заместитель главного редактора журнала «Знамя», автор книг о Юрии Трифонове и Борисе Пастернаке; Давид Маркович Фельдман, прямой тезка главного героя сериала «Ликвидация», историк, профессор факультета журналистики РГГУ, автор нескольких книг по истории культуры ХХ века, в частности, книги «Поэтика террора»; и Алена Солнцева, заведующая отделом культуры газеты «Время новостей».
Я вас попрошу, чтобы для начала мы воспроизвели каждый по какому-то эпизоду, которые вам наиболее запомнились в сериале «Ликвидация». Это может быть поразивший вас своим совершенством фрагмент, или фрагмент, поразивший вас в смысле своей нелепости, я бы сказала так. Насколько я знаю, главные споры между поклонниками и противниками «Ликвидации» сводятся к тому, что одни защищают художественную правду, а вторые защищают правду историческую. И защитники исторической правды говорят о том, что художественная правда не имеет смысла без правды исторической. И я бы хотела начать с иллюстрации.
Денис Горелов: Меня, конечно, прибил финал, потому что мне кажется, история антисоветского мятежа в Одессе 1946 года – это чудовищная бредятина, которой даже с точки зрения всех возможных художественных допусков, места быть не может. Такое ощущение, что сценаристу Зое Кудре нужно было как можно больше «пострельбушек» в кадре, поэтому она финальную серию всю построила вокруг этой пальбы. И этот эпизод запомнился сильнее всего. Хотя все остальное было крайне мило и ровненько.
Наталья Рязанцева: Я, например, запомнила эпизод убийства героини Агуреевой (Тони). Мне очень понравилось, как это сделано. И запомнились еще и ее похороны, когда этот дядька говорит, что «я уже ничего не чувствую», копая. Вот эти два эпизода, пожалуй, самые сильные. Нет, мне очень многое там понравилось, но это как-то в глазах стоит.
Наталья Иванова: Сначала о том, что не понравилось. Не понравилась сцена, когда разведчики должны переодеваться в новые одежды, как бы перед маскарадом. И вот когда привозят вот эти самые одежды, то это мне больше всего напомнило булгаковскую сцену в варьете. Я думала, что вот сейчас они переоденутся, а потом это с них, наоборот, все каким-то образом снимется. И тут я была немножечко неприятно удивлена.
Елена Фанайлова: Давайте только уточним, что это сцена, когда разведчики.
Наталья Иванова: . когда разведчики должны быть переодеты в простых граждан, но очень состоятельных граждан, не просто, а в буржуев, в состоятельных очень граждан.
Также я согласна с Денисом Гореловым, что в финале, а особенно когда вылезают. вот эти самые непонятные «лесные братья» вдруг лезут из балок, вот тут я начала просто смеяться.
А что касается того, что понравилось, то мне понравилась вообще вся линия, связанная с Агуреевой-Тоней, мне очень понравился весь разговор двух – героя и антигероя – на фоне поющей, замечательно поющей Натальи Рожковой. Это, по-моему, блестяще сделано.
Елена Фанайлова: Поддерживаю. Я эту сцену пересматривала три раза для того, чтобы понять, как это хронометрировано.
Наталья Иванова: Это сделано по секундам. И то, что здесь очень играет даже фон, на самом деле, это, конечно, заслуга, я думаю, режиссера, а не только актеров.
Давид Фельдман: Начну с того, что говорить о соответствии действительности или, скажем так, не действительности, а исторической достоверности, здесь просто не приходится. Антисоветский мятеж в Одессе 1946 года, как правильно сказал Денис, — это за гранью осмысления. Тут даже не очень интересно опровергать или доказывать.
А теперь о том, что понравилось. Понравился Жуков, сыгранный Меньшовым. Это – Жуков. Потому что Ульянов. наверное, он великий актер, мне трудно судить, но он играл памятник Жукову. А Меньшов сыграл Жукова, вот такого, каким его помнили, о котором я читал. Жуков был человеком грубым, деспотичным. Я оставляю в стороне его полководческие таланты. И после войны, не говоря уже во время, трудно было кого-то удивить грубостью. А у Жукова получалось. И Меньшов это сыграл органично, точно. И вот это понравилось.
Что касается того, что не понравилось. Машков очень талантливый актер, но, простите, временами странные ошибки. Я поверю во все что угодно, кроме того, что офицер милиции может прийти в кабинет маршала Жукова небритым. Вот в 1946 году этого не то что быть не могло, а этого не могло быть вообще. Ну и смешные реквизиционные ошибки. Скажем, герой теряет револьвер системы «наган», а на поясе у него кобура от пистолета ТТ. Ну и так далее. Моя точка зрения занудная, и вряд ли кому она интересна.
Елена Фанайлова: Ну, почему же. Мы продолжим нашу беседу после того, как выскажется Алена Солнцева.
Алена Солнцева: Лена просила назвать сцены, а я назвать сцены как-то не смогла. Но немедленно придумала себе оправдание. Поскольку я решила, что я смотрела этот сериал как зритель, потому что у меня не было задачи посмотреть его как художественный критик, и была увлечена им, то, как мне кажется, как всякому нормальному зрителю запоминаются не сцены в сериале. потому что сериал – это, ну, такая кантилена идет, постоянное продолжение развития характеров, персонажей в основном и перипетий. Так вот, скорее, я понимаю. вот даже Давид Фельдман начал говорить именно о героях, а не о сценах. Да, герой Жукова, то есть Жуков как герой. А мне, например, понравился герой, которого сыграл Сергей Маковецкий, Фима. И мне ужасно было жалко, что он так рано ушел из вот этого развития сюжета, потому что его присутствие для меня было очень приятным в кадре. То есть он заставлял себе сопереживать, он был интересным. И когда его не стало, то фильм потерял для меня некоторую привлекательность. И поэтому мне кажется, что именно вот персонажи запоминаются в сериале, словечки «картина маслом», «тудой», «сюдой» — вполне вероятно, что это не те слова, которых характеризуют время, но они почему-то остаются в памяти зрителей.
Елена Фанайлова: А я скажу, что меня совершенно потряс молодой человек по имени Мишка Карась, и играл эту роль Николай Спиридонов. И мне кажется, довольно выдающаяся сцена, когда Гоцман усыновляет Мишку Карася, и вот это я как-то очень хорошо запомнила. Вообще, мне кажется, что все, что касается мужской дружбы в этом фильме, очень хорошо сделано.
Но давайте вернемся к тому, о чем сказал Давид Маркович Фельдман, — к исторической недостоверности. Продолжите, пожалуйста, свою мысль.
Давид Фельдман: Начну с самого смешного – язык. Дело в том, что Одесса – это такой конгломерат культур, даже перекресток. В этом городе жило множество этносов – русские, украинцы, поляки, евреи, немцы, греки. И вот этот специфический южный жаргон – его можно назвать одесским языком, кому как больше нравится, — он не нарочитый. Дело в том, что большинство комических ситуаций, связанных с оборотами «говорю за. », «еду до. » — это кальки. Буквальный перевод на русский с родного, чаще всего с идиш, когда человек просто не осознает, что он говорит по-русски неправильно, он буквально переводит. Южный жаргон, он непринужденный, свободный. Здесь герои как-то очень натужно говорят «за Одессу». Так не говорят там. Это слишком натужно. И человеку, бывавшему на Юге, это бросается в глаза. Ведь примерно так говорят и в Харькове, и в Николаеве, и в Херсоне. А здесь это уж очень акцентировано. Ну, не верится, просто не верится.
Елена Фанайлова: А вам верится в то, что в 1946 году в Одессе, которую брали не только румыны, но и немцы, живет такое количество евреев?
Давид Фельдман: Могу вам сказать с глубокой грустью, очень многие вернулись после оккупации как раз к 1946 году. Так что это даже вполне могло быть. Да, действительно, очень многие ушли, потому что когда сдавали Одессу, уже все было ясно. Многие вернулись, многие не вернулись. Речь же идет не о том, что было или не было, а о том, что могло быть. Почему нет.
Наталья Иванова: Это, прежде всего как сериал, мне напомнил по жанру «1001 ночь». На самом деле — это Шехерезада. Это совсем другой жанр. Это жанр сказки, это жанр киносказки. И конечно же, с намеками разнообразными на историческую реальность. Но это же мифологическая картина. И в ней может быть такой вот Жуков, в ней может быть большое количество евреев, скажем, которых на этот момент. были они или не были – убираем мы этот вопрос, и они могут говорить таким говором или сяким говором. Но это «1001 ночь», это сказка, даже не точно привязанная ко времени, и в общем, даже не в этом дело. А дело в том, чтобы заворожить, чтобы усадить зрителя на это самое место и дать такой парафраз исторической минуты, в который вроде бы хороший мент победил (или пытался победить) плохих мальчиков (или бандюганов), которых, на самом деле, победить нельзя. А Жуков (ну, псевдо Жуков здесь) отдает команду победить бандюганов, а это то же самое, что победить свой народ.
Для меня ценность этого фильма состоит в том, что в этой сказке бандюганы – это и есть народ, а не только бандиты как таковые. И именно сцена, когда тех, кто были убиты переодетыми разведчиками. везут эти гробы на похороны, она производит довольно сильное. вот на меня она произвела впечатление. И сама реплика отца убитого, который уезжает. покидает Одессу и уезжает в Николаев, она говорит о том, что все это не только не по правилам, но это против народа. Потому что в Одессе отделить бандита от порядочного человека не всегда было возможно. И не только в Одессе, но и в Москве. Я, как человек, выросший во дворе «Лебедевка» московском, должна сказать, что, на самом деле, я тогда не понимала. и многие из нас не понимали, и многие сидели, и вернулись в этот двор, да и мой дядя сидел, и собственно говоря, понять, кто и за что сидел, это была уголовщина или не уголовщина, в этот момент было довольно трудно. Я, как послевоенный ребенок, вам так и скажу: это было даже и в Москве.
Елена Фанайлова: Про это же есть знаменитая песня Высоцкого: «На 48 комнаток всего одна уборная. ».
Наталья Иванова: Ну да.
Елена Фанайлова: И «коридоры кончаются стенкой. ».
Наталья Иванова: И вот всем тем, о чем я говорила, своим жанром, увлекательностью сюжета, вот этим «1001-ночностью» и вот этой постановкой вопроса самой, лежащей в основе этого сериала, сказочно как бы, но в основе очень сильная тема и очень большая проблема.
Алена Солнцева: Я бы хотела продолжить эту тему, потому что я согласна очень с тем, что говорила сейчас Наталья Иванова. Действительно, удача этого сериала в том, что это все неправда, там нет ни слова правды ни исторической, ни физической — никакой. И мне кажется, даже в каком-то смысле художественной правды там нет. Там есть абсолютно точно найденный штамп. Но штамп в таком виде, в каком он присутствует в анекдоте, в народной песне, в городском романсе, в тюремном романсе, то есть абсолютно точно — какой Гоцман еврей, какой он одессит, какой он мент. ну, не мент, я хотела это слово заменить, но не нашлось другого. Так вот, мне кажется, что это именно то, как в основном средний обыватель сегодня (и я себя отношу, в общем, к этому числу) представляет себе то, как это было. Ведь, действительно, так не говорили в Одессе и не говорят. Более того, чудовищный пережим сцен этой парочки – сына с матерью. Ну, это вообще невозможно! Но именно потому, что Крючкова так сильно пережимает, так сильно переигрывает, только потому, что они чудовищно неправдивы и неправдоподобны.
Наталья Иванова: Ну, это просто гротеск. Между прочим, такой художественный прием.
Алена Солнцева: Нет, мне кажется, что здесь насчет художественного приема. до этого не доходит. Это вообще все просто точно исполненный штамп, без отрицательного значения этого слова. То есть доведенное до чеканной формулы какое-то среднеарифметическое представление человека о том явлении и времени. И поскольку все это соединено, а кроме того, еще и вставлено в такую рамку из всех возможных драматургических шаблонов, которые существуют на свете, потому что все там есть – и усыновление, и предательство, и любовь, и смерть друга – то есть абсолютно.
Наталья Иванова: Убийство любимой женщины.
Алена Солнцева: Да. То есть такое ощущение, что все это. Если бы, наверное, создавался учебник по наиболее часто встречающимся приемам в драматургии, в мелодраме, то там, я думаю, можно было найти примерно на любую коллизию в этом сериале. И именно поэтому в нем нет ни одной новой мысли. Но все старые — они такие уютные, такие привычные. И именно поэтому, мне кажется, он сегодня так пришелся нам по сердцу. Потому что сегодняшний зритель нового чурается чудовищно. Ему так дискомфортно жить, что он мечтает, чтобы его утешили. И этот сериал очень утешителен.
Денис Горелов: Я не могу сказать, что я такой уж большой защитник исторической достоверности. Потому что, ну, все многократно говорят о том, что у художественного произведения есть свои законы, и я как-то попытался в одну фразу передать содержание фильма «А зори здесь тихие. » замечательного. Это фильм о том, как пять девиц-школьниц и один увечный старшина перебивают взвод немецкого диверсионного спецназа. Тем не менее, фильм замечательный. Но с точки зрения именно сказок Шехерезады «1001 ночи», мне кажется, в «Ликвидации» таится самый главный недостаток: из него можно изъять, как минимум, пять-шесть серий – и не изменится совершенно ничего. Принципиальным в картине является похищение тысячи комплектов военной формы, убийство Фимы-Маковецкого, да в общем, практически и все. Потому что лирические линии, как бы они ни были прекрасны, без них, безусловно, можно обойтись. Ну, может быть, еще убийство усатого жулика в шкафу в НКВД, как знак того, что «крысы среди своих». Это, собственно говоря, принципиальное отличие многосерийного художественного фильма от сериала. Сериал всегда эксплуатирует полюбившихся героев на ту катушку, которую позволит зрительское восприятие.
Здесь периодически появляются серии, в которых совершенно бесцельная стрельба, развесившие уши чекисты, которые попадают в бандитские капканы, и, наоборот, бандиты, которые лезут прямо в пасть чекистам, притворяющимся малярами, по периметру площади. И кроме того, вторая проблема еще состоит в том, что авторы сами никак не могут понять, на чьей они стороне. Потому что особисты и НКВДисты — с одной стороны, плохо, а с другой стороны, они защищают порядок. Бандиты и негодяи, с одной стороны, тоже жулики-налетчики, а с другой – у них такая замечательная одесская речь. И Гоцман никак не может определиться сам, к чьей стороне ему примкнуть, и быть ли за Жукова. В конце концов, он примыкает к мальчику-сиротке, что крайне противоречит, в принципе, жанровой кальке. Там в жанре всегда все определено, а здесь получается что-то такое. какое-то драматическое переживание 1970-ых годов.
Елена Фанайлова: Интересное замечание Дениса Горелова. И я хочу, чтобы Наталья Борисовна Рязанцева высказалась, что она думает об этих сюжетных противоречиях и хитросплетениях.
Наталья Рязанцева: С этим я, пожалуй, соглашусь, единственно с чем. Вот кто-то ругал здесь одесскую речь. Я думаю, что там еще и не так говорили, и помню очень хорошо эти времена, даже позже – 60-70-ые годы. Эти замечательные «Леня, иди на сюда». И речь была еще более выразительной. Но там, понимаете, должно быть это использовано до такой степени. Это как раз и создает обаяние этой картины.
А соглашусь я с Денисом Гореловым, потому что там, действительно, вот эти эпизоды общие, которые вы называете «лесные братья вылезают». Когда меняются формы и когда начинаются массовые сцены, я перестала понимать, за кого мы и кто есть кто. Но я это внимательно и не смотрела, откровенно говоря. Потому что там и так есть на что посмотреть. Потому что в остальном картина, по-моему, безупречно сделана. И я, конечно, удивляюсь, как вы умеете так хорошо хвалить. Вот когда все ладно, когда все на месте, когда картина хорошая, то как бы и сказать нечего. И это тот самый случай у меня был. Я ее рекомендовала всем посмотреть, и смотрели мои студенты, как правило, хвалили, и даже целиком посмотрели. Я поздравила искренне Меньшова за роль Жукова. Я смотрела, ну, почти все. Как-то даже спешила, чтобы попасть ко времени, чтобы посмотреть это все.
А кроме того, посмотрела еще картину, которую потом показали. по-моему, Мира Тодоровская ее сделала, где она все-таки нашла многих ветеранов, этих одесситов, которые тогда жили и многое помнят. И оказалось, что никто из них, на самом деле, ничего не помнит толком, и что, на самом деле, выяснилось, что ничего уже не узнать. Поэтому как это вообще сообразуется с историей. Это чистая легенда, которую все знали, что вот приехал Жуков и, вообще, пересажал всех без суда и следствия, всех блатных и всех этих бандюков одесских. Все, что мы про это знали. И собственно, там дальше можно было придумывать это как угодно. И я ни в чем не вижу, кстати говоря, какой-то. там, действительно, использованы все драматические ситуации, какие только можно. Но их, вообще-то, всего 36. Но как раз история с мальчиком показалась мне слишком дешевой все-таки для этого сериала. Тем более, это замечательный мальчик, который в «Итальянце» играет, а тут он настолько нарочито это делает. Там все его реплики репризные такие. И так и ждешь прямо от этого мальчика. Ну и немножко, конечно, переусердствовали с «картиной маслом». Это можно было бы пореже все-таки говорить.
А в остальном мне так понравилось. Но главное, что мне понравилось все-таки, — это изобразительная сторона. Это прекрасно снято, придумано, выстроено, как это снимать. Это и художник поработал. И видно, какое качественное кино, вот по этому как раз признаку больше всего. Хотя мне и артисты все понравились. И это тот редкий случай, когда я сериал посмотрела целиком. Кроме «Доктора Живаго», я едва ли. Ну, еще я смотрела некоторые, которые просто нужно было по делу посмотреть. А так, конечно. Ну, вообще, мало кто смотрит сериалы все целиком.
Елена Фанайлова: Многие и критики, и зрители сравнивают этот сериал и с «Местом встречи изменить нельзя», и с «Семнадцатью мгновеньями весны». Но вот что мне кажется довольно важным в этой истории. Когда мы смотрели «Семнадцать мгновений весны» или «Место встречи изменить нельзя», нам почему-то не приходило в голову вообще задаваться вопросом о том, что такое историческая достоверность в этих фильмах. И что меня еще поразило в народных блогах. вот я посмотрела, что народ в Интернете обсуждает: они придумывают биографию академика, то есть Кречетова, которого играет Михаил Пореченков. Вычисляют, в каком году он родился, жил ли он в России или был он ребенком эмигрантов, что все его повадки, его интерес к опере, к культуре, его выправка – это все оттуда. Там разные совершенно идеи, почему он взрывал фашистские поезда, будучи в подполье, и в то же время являясь агентом Абвера. Ну, в общем, вот это совершенно выдающаяся история. И может быть, я попросила бы ее как-то прокомментировать. Горелов готов выступить?
Денис Горелов: Да, готов абсолютно. Все волнения по поводу Кречетова связаны исключительно с тем, что он — абсолютно глупая выдумка. Сценаристы так и не решили, кто есть человек, которому нужно устроить в Одессе мятеж, захватить все городские службы, НКВД, перебить всех, кого только возможно, и куда-то убежать, ну, в крайнем случае, прихватив городскую кассу. Я не знаю, в Турцию или откуда не выдают. именно не выдавали в 1946 году. Они никак не определятся: во время войны он служил в Абвере или он честно служил в разведывательном отделе Советской Армии, ненавидя немцев так же, как и русских, как он сказал в последней минуте картины. Он слишком много в себе совмещает несовместимых глупостей, посему народ, конечно, пытается выяснить подоплеку и хоть какие-то его намерения: что, зачем все это было сделано?
Елена Фанайлова: Денис Горелов так считает. А Наталья Иванова хотела поспорить?
Наталья Иванова: Я думаю, что, во-первых, совершенно замечательный герой по фактуре получился и очень обаятельный. И я думаю, поэтому еще он притягивает к себе такое внимание. Он, что называется, цепляет.
Второе. То, что связано с идеологическим контекстом как самого фильма, его замысла, так и нашей реальности, в которой это появилось. Это, конечно, большой вопрос: почему «Место встречи изменить нельзя». тогда все «съели» спокойно совершенно, хотя понятно было, что Шарапов и Жеглов собой представляют вот сегодняшними глазами.
Елена Фанайлова: Да там и масса проколов по фактуре, кстати говоря, если пересматривать.
Наталья Иванова: И масса проколов по фактуре. И вообще, фильм. если сравнивать два фильма, то «Ликвидация» сделана гораздо лучше. И вот говорить о том, что тот был хороший, а сейчас это — «бледная тень отца Гамлета», нет, все, мне кажется, наоборот. Я согласна совершенно с Натальей Борисовной в том, что он сделан операторски, актерски и режиссерски очень хорошо. Сценарий, конечно.
Елена Фанайлова: Режиссером на площадке, человеком, который подбирал роли второго плана.
Наталья Иванова: Да, замечательно!
Елена Фанайлова: Там нет ни одного лица, которое противоречило бы нашему чувству прекрасного.
Наталья Иванова: Да, это факт медицинский. А то, что это выдумка, то, что это вообще вымысел. вы меня простите, это художественное произведение, в котором вымысел возможен, на самом деле, в достаточно широких рамках. И это нельзя рассматривать как историческое, документально подтвержденное повествование.
Что касается его идеологии, этого самого актера, которого играет Пореченков, то она связана, так или иначе, может быть, с пониманием того, что такое власовская армия, что такое человек, который понимает историю России совершенно иначе, чем Гоцман. И это очень важно. Тем более что в сегодняшнем контексте, когда по другой программе шли фильмы, где чуть ли не Берия был положительным героем, или что-то в этом роде. это был такой страшный ужас, да еще и на Первом канале, — то в этом контексте это было даже смело, потому что это противостояло. должно было противостоять той идеологии, которая овеществлена в образе Давида Гоцмана. Это другая совсем идеология – идеология права, идеология человека, который думает о той исторической родине, которую когда-то мы потеряли. Но поскольку это не фильм реальности, а фильм-мифология, то он занимает вот эту странную позицию. К сожалению, он занимает ее одним словом в конце, поэтому это и ломается. Одна фраза в конце. Но это очень важно, как важно для этого фильма. принципиально важно, я считаю, и то, что оказалось, что антисемитов в стране фактически нет. Все полюбили Гоцмана, все полюбили эту Одессу, все полюбили этот язык. Никому не приходит в голову, никто не говорит о том: «А, вот эти евреи захватили все в этом фильме. ».
Вот я еще просто вернусь к тому, что это тот фильм, о котором сообщали даже не через средства массовой информации, а посредством звонка по телефону: «Включи телевизор – там такое показывают, так сделанное, что ты даже не представляешь!». И после слов моих, что я сериалы принципиально не смотрю, говорили: «Нет, врубай!».
Елена Фанайлова: Вот я все-таки здесь с Денисом немножко не согласна, что он такой бессмысленный и глупо придуманный, этот самый Кречетов. Мне кажется, что, при всех недостатках, он как бы галочку ставит против того количества людей. Случайно у меня оказалась книга питерского историка Кирилла Александрова, где он рассказывает о коллаборационизме русском, о том, кто и как воевал на стороне немцев против своих. Об этом мало что известно. Более миллиона, по его данным, наших соотечественников были коллаборационистами по самым разным причинам. То есть фигура Кречетова, конечно, может быть, и недописанная, но.
Наталья Иванова: Нет, это не просто коллаборационист, а коллаборационист со своими собственными, личными какими-то убеждениями.
Елена Фанайлова: Судя по тому, что происходит в Интернете, люди полюбили Гоцмана, то есть Машкова, которого теперь трудно отделить от Гоцмана, и вообще, всю эту еврейскую линию. И более всего они озадачились судьбой Кречетова-Академика.
Давид Фельдман хотел бы еще раз сказать, видимо, об историческом.
Давид Фельдман: Еще раз скажу, что для меня этот фильм – материал диагноза, а не столько художественное произведение.
Елена Фанайлова: Вот это тоже любопытно.
Давид Фельдман: Поэтому я его смотрел именно с этой целью. Ну, могу сказать, что могло, а чего не могло быть. Ну, во-первых, провокативные акции проводились на улицах Одессы — это правда, это исторический факт. Удачно, неудачно. Можно спорить, кого убили мимоходом – за то, что рядом ходил, кого убили за налет, но такое было, и было не только в Одессе. Это первое.
Второе. Что касается акции с Утесовым. Вот это уже совсем смешно, потому что Утесов был не нужен. Где живут «тузы» преступного мира, нормальный оперативник знает наизусть, и для этого ему не нужно собирать их на концерте – это очень смешно. Действительно, в 1946 году не было такой проблемы: «Я его поймаю. А что я ему предъявлю. ». Тут действовали соответствующие статьи Уголовного кодекса, используемые, хотя и противоправные, позволявшие высылать, сажать за связи с преступным миром, за преступное прошлое и все такое прочее. Так что вот в области законности это все тоже, конечно, сильно провисает. Но дело не в этом.
В чем прав Гоцман? В том, что преступный мир управляем. И когда убираешь одних, которых знаешь, то появляются другие, которых не знаешь. И с этой точки зрения, оперативная обстановка меняется в худшую сторону. Но это, что называется, лирика.
А теперь об эпохе, о фильме, о том, почему это лучше или хуже «Места встречи изменить нельзя». И вообще, я бы не стал сравнивать – просто это находится в разных плоскостях. «Место встречи изменить нельзя» — это великий фильм, это, извините, семейный фотоальбом, когда говорят: «Вот посмотри, это дядя Жора. Вот посмотри, это дядя Леня. Вот так они ходили – пиджаки и офицерские галифе, и недоношенные офицерские сапоги. Вот так носили ордена – прямо на пиджаках – в 1946». Это семейный альбом.
А вот в какой-то момент выясняется, что эпоха умерла. Она осознается как абсолютное и безвозвратное прошлое. Такое было с эпохой 1920-ых годов — и немедленно замелькали фильмы по этой тематике. Такое было с эпохой Гражданской войны, когда это, что называется, отболело. И вот теперь я наблюдаю за тем, как умирает послевоенная эпоха. Она стала полем мифологизации. Теперь это можно. И тут совсем другие жанровые приемы. Эпоха умирает. И уже осталось мало людей, которые могут сказать: «Боже мой! Совсем не похоже на 1946 год». В ту пору был замечательный анекдот. «Давай встретимся у метро». «А как я тебя узнаю?». «Я буду в калошах и без орденов». И я это знаю — естественно, столько не живут, — конечно, я это знаю по мемуарам, по фотографиям, по иным материалам. Но не это важно. Умирает советская эпоха, на глазах она превращается в область мифов.
Елена Фанайлова: Так считает Давид Фельдман. А Наталья Иванова хотела бы возразить?
Наталья Иванова: Да. Я считаю, что эпоха не только не умерла, а эпоха сейчас очень жива. Потому что все разговоры о том, что у нас была одна и очень хорошая история, они как бы в один целлофановый мешок сложили все, и человек совершенно не способен разобраться.
Давид Фельдман: Именно потому, что умерла.
Наталья Иванова: Нет-нет. Потому что вот это все перемешано, и советское живет вместе с постсоветским, новый «путинский гламур» живет одновременно со «сталинским кирпичом». И недаром «сталинский кирпич» сегодня играет такую роль во всех вещах, связанных с недвижимостью, скажем. Он возрастает в цене не только потому, что тогда хорошо строили немецкие военнопленные, скажем так, а потому, что существует. и это подключено к определенному пониманию времени. Люди еще хотят там жить одновременно. Они хотят там одновременно находиться. И это очень сложная эпоха. Казалось нам всем, что она в какое-то время умерла.
Хочу напомнить, такой был Феликс Розинер, ныне покойный, он жил в Соединенных Штатах Америки, он писатель, лауреат премии Владимира Даля, один из первых. И у него была такая идея создать Энциклопедию советской цивилизации.
Давид Фельдман: Блестящая идея!
Наталья Иванова: Да, блестящая идея. 10-томник. И он продумал даже словник некоторых томов. И я написала для него, например, несколько статей. Но эта идея, к сожалению, не осуществилась. Если бы была создана тогда вот эта Энциклопедия советской цивилизации, то, может быть, многие вещи для нас стали бы очевиднее, они были бы отрефлексированы, они были бы проговорены. А у нас получается так, что почти ничего не отрефлексировано. Я недаром сказала, что по Первому каналу в это время шла абсолютно идеологически другая вещь, чем эта, например. Да и в этой люди, у меня такое ощущение, не до конца разобрались, даже когда писали сценарий.
Елена Фанайлова: И еще одна вещь, которая меня зацепила в реакции людей на этот фильм, — это то, что его каждый считает своим. Его считает своим и Александр Проханов, который радуется возобновлению сталинской эстетики, и радуются, что называется, простые люди без определенных идеологических пристрастий. И в общем-то и в стане либералов тоже полное удовольствие по поводу этого фильма. Вот где здесь мина подводная? Может быть, Алена Солнцева попробует ответить на этот вопрос?
Алена Солнцева: Я уже давно жду своей очереди, чтобы сообщить об одном сравнении, пришедшем мне в голову. Я бы этот фильм сравнивала, скорее, с «Тремя мушкетерами» Дюма. Вот мне кажется, что это то самое – это очень высокого качества беллетристика сериальная, где абсолютно. как мы не будем изучать историю Франции по роману Дюма – и Ришелье был не такой, и Людовик был не такой, и подвески были не такие, и отношения были не такие, и Анна Австрийская была другая. Но мы с удовольствием читаем этот роман. Более того, мы воспринимаем его как исторический роман. То есть мы не воспринимаем его как фантастику. И вот то же самое у нас происходит во внутреннем восприятии этого фильма «Ликвидация». Мы его смотрим, замещая историческое кино в нашем сознании, то есть как историческое, но при этом не предъявляя никаких претензий к достоверности или к осмыслению. Это первое — то, что касается формы, жанра и нашего отношения.
А второе – то, что касается того, почему этот фильм так равно приемлем для многих. Потому что главные его темы – это вовсе не мифологизация той или иной формы социальных отношений, как мне кажется, а главная его тема – это мужская дружба. Вот это тот самый аспект, который до сих пор является несокрушенным идеалом. То есть мы можем по-разному относиться совершенно ко всему, легко можем сейчас говорить о родине – очень разные к этой теме отношения. И вообще, тема родины, тема патриотизма, тема любви (тоже достаточно сложная). Но понятно, что вот эта групповая мужская дружба, то есть некий коллектив. Помните, когда-то обсуждали, почему Маринина так популярна. Да потому что у нее вот этот коллектив ментовской, который стал главным. Я помню, даже в журнале «Знамя» шли обсуждения Марининой, когда она только появилась. Разговор шел о том, что это та самая ячейка общества, которая осталась неразрушимой. Вот такая служебная, человеческая. Даже не дружба двух людей такая глубокая, а именно коллегиальная дружба. То есть поддержка на уровне домашнего, маленького социального коллективчика такого.
Наталья Иванова: Вторая, а иногда и главная семья.
Алена Солнцева: Ну да. Потому что одиноких людей очень много. Команда, да. Вот слова тут можно подбирать, но суть понятна. И мне кажется, что это очень важно. Поэтому в этом смысле это консолидирующая общество идея. Мы не можем консолидироваться на более крупных каких-то вещах, поэтому мы так легко отстраняем историю от себя и готовы заместить ее вот этими мифологическими понятиями. Но мы абсолютно согласны в том, что нам интересно, как развивается единство этого коллектива в сложных условиях, когда у него много вызовов с разных сторон.
Елена Фанайлова: Спасибо Алене Солнцевой. Я бы только добавила, что мне кажется, что, во-первых, там есть не только большая дружба, но и микродружба там прекрасно показана. Я имею в виду отношения Давида, Марка и Фимы в первых сериях. И когда Фима сидит в окошке, так печально опершись на косяк, — вот это совершенно замечательный по темпоритму фрагмент, просто из жизни выхваченный.
И еще, мне кажется, не менее важно то, что в фильме целых три романтических, любовных линии, вполне полноценных, причем высококачественных линий.
Алена Солнцева: Там любовные линии — они ровно такие, как в романе у Дюма. Там вот эта Бонасье. Они есть, но действующие лица там — мужчины, а женщины там — участницы, жертвы, фон. Вот здесь то же самое. Здесь женщины – прекрасный фон. Они не имеют никакого влияния на развитие сюжета, на развитие действия, но они присутствуют. И это приятно.
Елена Фанайлова: Но это же патриархальная модель, в которой до сих пор существует наше сознание. Прошу прощения, заметки на полях.
Денис Горелов: Солнцева мушкетерами мне мотивировку дала прекрасную. Я целыми сериями сидел и думал: «Зачем здесь все время стреляют?». Решили захватить Чекана – не смогли захватить Чекана. Среди простыней пальнули друг в друга десять раз — разбежались, никто не погиб. Решили бандиты устроить засаду Гоцману в развалинах, долго стреляли – кто-то из второстепенных балбесов получил пулю в лоб, но опять же ничем дело не закончилось. В романе «Три мушкетера» Портос отвечал на все это дело: «Я дерусь просто потому, что дерусь», — вот единственное обоснование.
Елена Фанайлова: Спасибо, Денис Горелов. Если можно, я бы Наталью Борисовну Рязанцеву послушала.
Наталья Рязанцева: Нельзя же всех убить, надо же, чтобы кто-то продолжал действие. Нет, тут ведь есть огромная традиция такого кино – это гангстерские картины, это картины, на которых вообще наше поколение. всегда они были запретными для нас. Но все же любили «Судьбу солдата» в Америке, например. Дальше. По этому принципу ведь строились все фильмы. «На последнем дыхании» Годара – это, в сущности, тот же «Жестокий романс».
Алена Солнцева: Конечно.
Наталья Рязанцева: И из жизни бандюков и тех, кто их ловит, так или иначе, это получается лучше. Это прекрасный материал для вот этого самого лакомого жанра. И я думаю, что здесь это просто замечательно использовано. Действительно, не успеваешь даже как-то очнуться, не успеваешь разглядывать, кто и кого предал, кто и на кого сейчас будет наступать – как вдруг опять начинается хорошая человеческая история про дружбу и предательство, и так далее. Поэтому понятно, что ее смотрят. То есть, действительно, зритель ее просто принял. И можно только позавидовать.
Денис Горелов: В качестве параллели с «Местом встречи изменить нельзя». Есть очень важная ситуация – непонятка с тем, кто есть главный герой. С «Местом встречи. ». понятное дело, что если прослеживаешь драматургическую всю композицию, то это кино про Шарапова. Шарапов пришел с фронта, влюбился в Валю Синичкину, поработал немножечко в уголовном розыске и в конце усыновил ребенка. Но Высоцкий был настолько ярче Конкина, и намеренно ярче, и понятное дело, что философия Жеглова была режиссеру гораздо ближе шараповской, что народ вряд ли скажет, что герой фильм — Шарапов.
Здесь – почему мы говорили отдельно о Кречетове – картина, безусловно сделанная о Гоцмане, в последней серии, когда пошел разговор, пардон за выражение, об амбивалентном персонаже, который слегка белогвардеец, слегка власовец, вообще, в гробу видал и советских, и немецких, и этим, скорее всего, близок к украинским националистам, хотя, безусловно, никаким ОУНовцем не является, происходит какое-то непроизвольное смещение внимания именно ко второму персонажу, не думаю, что заранее задуманное.
Давид Фельдман: Да ничего нового здесь нет. Есть то, что было очевидным, например, для Говорухина, для Высоцкого, для братьев Вайнеров, которые написали книгу «Место встречи изменить нельзя». Это очень характерный послевоенный паттерн. Масса бывших офицеров, разведчиков, людей, как бы теперь сказали (и не теперь), рисковой жизни, ушли в преступный мир, потому что не нашли себя после войны. Это Фокс, про которого, кстати, в «Месте встречи изменить нельзя» неясно, орден у него — полученный за кровь или купленный. Это здесь не вполне понятый мною следователь военной прокуратуры, которого играет Пореченков. Это общеизвестные фигуры. Они ушли в другую жизнь, потому что не нашли себя в жизни послевоенной. Много, конечно, исторических натяжек, но в целом они достаточно легко додумываются, достраиваются теми, кто привык додумывать и искать опору. А теми, кто не привык. ну, знаете, есть такая поговорка: «Не понял из контекста, воспринимай как музыку». Ну, вот это про то самое. Поэтому я не могу сказать, что мне нравится или не нравится этот сериал, любим или не любим. Для меня это пассивная форма жизни, на мою жизнь особого влияния не оказывавшая. Ну, можно и так.
И что касается умирающей эпохи. Я не случайно употребил этот термин. Она становится объектом осмысления, как, например, советская литература в тот момент, когда кончилось советское государство. Вот я занимался историей советской литературы, и в тот момент, когда кончилось советское государство, понял, что объект моего исследования получил хронологическую завершенность. Ну, разумеется, культурная традиция никуда не девается. Мы и сейчас можем сказать, что мы живем по советским нормам, говорим советским языком (нравится это или не нравится), мы думаем посредством тех конструкций, которые вбиты в наше сознание. И это все так. Вот и фильм это отражает: вот была великая эпоха, в этой эпохе были такие и другие люди, вот ее символы – маршал Жуков, вот ее другие символы. Вот у меня, например, вопрос: а каким образом Давид Маркович Гоцман в 1946 году – впереди кампания по космополитизму – вообще там остался? Не хотелось бы во все эти мелкие детали сейчас вникать. Речь ведь не идет об исторической достоверности. Одно дело – историографическое исследование, другое дело – художественное произведение, как кино. На самом деле, ну да, многого быть не могло, многого не было. Художественное произведение создано.
Елена Фанайлова: А что думает Наталья Иванова?
Наталья Иванова: Я думаю, что мы совместными усилиями все-таки как-то вырулили к жанру, которым и является это кино, этот телесериал, эта Шехерезада. И это историко-приключенческая мелодрама, в которой, на самом деле, есть то, что должно быть в таком жанре, — любовь, предательство, дружба, вражда, поиски врага, поиски правды. И конечно же, это кинобеллетристика или телебеллетристика, но очень классно сделанная.
Вот никто сегодня не говорил о такой вещи, как музыка. Мне кажется, что композитор. Денис его поругал в «Русской жизни».
Денис Горелов: Не его, а чрезмерное употребление.
Наталья Иванова: Не его, но сказал, что чрезмерно. Но, тем не менее, вот это дает сигнал для зрителя. Поэтому это очень продумано. Вот эта историко-приключенческая мелодрама замечательно продумала еще и включение или отключение определенных эмоциональных регистров у зрителя. Потому что когда звучит такая тревожная мелодия, то сосредотачивается зритель на одном. А когда более лирическая – на другом.
Ну и еще что связано. Не только «Три мушкетера», но, конечно же, и «Мы в Чикаго, моя дорогая!». Потому что тот изыск, с которым джентльмены ходят в этих роскошных шляпах, которые не могли быть такими роскошными в этот самый период, — это все, конечно же, связано с той традицией, о которой говорила Наталья Борисовна Рязанцева. С теми фильмами, которые были закрыты от советского зрителя, которые потом пришли к постсоветскому зрителю.
Что касается языка и той эпохи, в которой мы все существуем или не существуем. Если бы мы в ней не существовали совсем, если бы мы от нее уже абсолютно отлепились, если бы некоторые корни наши и ноги не росли оттуда, то, может быть, не было бы и такого интереса к этому фильму.
Наталья Рязанцева: Так редко бывает кино, которое хочется пересматривать. А в данном случае как раз многие серии я оттуда с удовольствием бы пересмотрела. И это редкий случай.
А вот по поводу еврейской темы, о которой вы сейчас сказали, то я сейчас поделюсь одним воспоминанием. Однажды во дворе Одесской студии году так в 1969 примерно я встретила Иосифа Бродского. И я его спрашиваю: «А чего вы тут делаете?». Мы хорошо были уже знакомы по Питеру. Он говорит: «Меня вызвали играть секретаря Одесского обкома». Его тогда пробовали на роль, потому что он был абсолютно, вот как тот натуральный секретарь обкома, лицо в лицо совершенно. И сделали фотопробы, а потом почему-то это не состоялось.
Елена Фанайлова: На этой исторически достоверной ноте мы завершаем разговор о сериале «Ликвидация».