Узаконить взятки

МВД предлагает узаконить провокации чиновников на получение взятки

Департамент собственной безопасности (ДСБ) МВД для повышения эффективности борьбы с коррупцией предлагает рассмотреть возможность введения в России механизма «проверки на коррупционную устойчивость». Этот метод уже действует в ряде европейских стран и способен выявить чиновников, склонных к получению взятки. Так мотивировал инициативу ДСБ руководитель структуры генерал-лейтенант милиции Юрий Драгунцов.

«ДСБ тщательно прорабатывает возможность применения в России столь эффективного предупредительно-профилактического метода, как проверка на коррупционную устойчивость. Это обеспечило бы своевременное реагирование и действенное предупреждение, в кратчайшие сроки, фактов коррупции со стороны должностных лиц», — цитирует главу департамента РИА «Новости».

По словам Драгунцова, зарубежная практика «проверки на честность» показывает эффективность этой меры. Однако для введения ее в России необходимы поправки у Уголовный кодекс.

«По крайней мере, дополнять статью 304 УК РФ. Нужно четко разграничить понятия между тем, что мы назвали «экспериментом», и непосредственно тем, что сейчас называется «провокацией взятки». Между этими двумя понятиями должна быть четкая грань», — пояснил руководитель ДСБ.

Статья 304 УК РФ – «провокация взятки либо коммерческого подкупа» – предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет. «Эксперимент», за который ратуют в ДСБ, предполагает действия оперативников с санкции «уполномоченного должностного лица», а его целью является лишь «проверка соблюдения чиновником установленных законом запретов и ограничений».

Механизм этот будет распространяться не на всех госслужащих, а лишь тех, в отношении которых у следователей есть «объективные, подтвержденные, достоверные данные о причастности к коррупции». Таковыми, по словам Драгунцова, может быть письменное заявление на чиновника. Причем жалоба не должна быть анонимной во избежание попыток распространения компромата в отношении бюрократа.

Сам «эксперимент» не будет иметь для чиновников уголовных «последствий», однако если проверяемый «поддастся» и подтвердит свою «нечистоплотность», он будет увольняться без права восстановления на госслужбе.

Борьба с коррупцией: лучший выход — узаконить взятки

Проанализировав тщетные попытки власти преодолеть коррупцию, мы предлагаем свой вариант решения проблемы — наконец-то узаконить взятки в России, признав их неотъемлемым элементом государственной службы!

Чтобы глубже изучить проблему, мы провели свое собственное — негласное расследование среди знакомых чиновников, предпринимателей и простых обывателей.

Впрочем, странно, что ни одному чиновнику и политику до нас не пришла в голову эта светлая мысль — легализовать коррупцию в России, хотя сейчас на борьбу с этим злом, кажется, брошены все силы. Вот, например, и бывший президент, и ныне избранный в один голос заявляют, что сегодня коррупция остается одной из последних (?) нерешенных проблем российского масштаба, на искоренение которой должны быть брошены все силы. Простой народ понял: теперь-то коррупционерам — кранты! А лично мне, простите, смешно: ведь фактически власть снова собирается бороться с самой собой, хотя весь многовековой опыт борьбы с мздоимством показывает, что уничтожить поборы и «подношения» в стране, где коррупция стала частью национального самосознания и культуры, — НЕВОЗМОЖНО!

Не оскудеет рука дающего и не отсохнет рука берущего?

Своеобразный социологический опрос, проведенный среди коллег, друзей и знакомых, показал, что сегодня устроить ребенка в садик, быстро получить нужную справку в ДЕЗе, «отмазаться» от инспектора ГИБДД без взятки практически невозможно, причем суммы подарков могут варьироваться от простой коробки конфет и бутылки вина медсестре в поликлинике до сотен долларов за несоставление протокола о нарушении правил дорожного движения, — все зависит лишь от цены вопроса, который мы пытаемся решить. Как правило, эти деньги человек дает по личной инициативе, поэтому социологи даже придумали название этому явлению — «взятка-комфорт». Получается, что в основе вертикали мздоимства лежит низовой и самый распространенный слой коррупции — бытовой.

За примерами далеко ходить не надо. Моя подруга Ольга — тоже журналист, с той лишь разницей, что сейчас сидит с сынишкой в декрете, а деньги зарабатывает муж. «Устроить ребенка в садик рядом с домом стоит не менее 10 тысяч рублей, и то при согласии меня как родителя регулярно участвовать в детсадовской жизни, точнее — в финансовой ее части, — рассказывает она. — За устройство в хороший садик — по нашему выбору — с нас сначала вообще запросили 30 тысяч, правда, потом сошлись на 12. А за поставленную на учет ГИБДД машину я заплатила еще 10 тысяч. Но денег этих мне не жалко: у меня нет времени стоять там в очередях, поэтому можно сказать, что я платила за свой комфорт».

В таких ситуациях трудно понять, кто является инициатором взятки — берущий или дающий, ясно одно: положение дел устраивает обе стороны. Но что же делать тем, у кого доходы не столь высоки? Для них появился новый термин — «взятка-выживание»: чем меньше заработки у людей, тем труднее им раздавать подношения.

Следующие по масштабу размаха — взятки коммерческих структур представителям органов власти. К примеру, лично я с моим обширным кругом знакомых так и не смогла найти среди коммерсантов таких, которые бы в той или иной форме — деньгами, товаром или «провиантом» — не платили пожарным, налоговикам, представителям санэпиднадзора и прочих контролирующих структур. Хотя не все в этом признаются.

Особая «малина» — в сфере освоения государственных средств. Другой мой знакомый Сергей — владелец небольшой московской фирмы по изготовлению печатной продукции — охотно делится своим опытом: «Здесь давно уже существует система откатов. Цена вопроса — 10% от суммы заказа. Например, обращается чиновник, которому приспичило напечатать корпоративные открытки или календари, на которые выделены государственные средства. При равных ценах я хочу получить его заказ, поэтому говорю: моя вам благодарность — 10%. И я вижу — человеку приятно. Чем больше заказ, тем больше наша обоюдная заинтересованность. 10% — минимальная такса откатов в Москве. » А вот представители среднего и крупного бизнеса менее разговорчивы на эту тему, и хорошо понятно почему. Да потому что суммы их ожидаемых прибылей, а значит откатов и взяток, здесь уже совсем другие, большей частью запредельные для понимания простых граждан. Вот, к примеру, еще один мой «допрошенный с пристрастием» знакомый — владелец крупной компании, занимающейся логистикой. Настолько крупной, что просил даже не озвучивать его имя. По его словам, при заключении больших контрактов на суммы в у. е. с пятью-шестью нулями сумма откатов порой и вовсе доходит до 60 — 70% от объема заказа, особенно если заказчиками выступают крупные государственные компании-монополисты.

Но самая «изощренная» форма взяток — это исполнение «просьб» самой власти, отказать которой невозможно. Например, с директором магазина канцтоваров Андреем охотно дружат и милиция, и местная администрация. Да и как не дружить, если ежемесячно он снабжает «просителей» всем своим ассортиментом — от бумаги для принтеров, ручек и прочих канцелярских принадлежностей до горшков для цветов?! А еще активно участвует в качестве спонсора в различных городских акциях — спортивных мероприятиях, праздниках двора и т. д. Теперь это называется модно — «социальная ответственность бизнеса», хотя добровольность здесь — понятие весьма относительное. Наверное, именно поэтому срок аренды для его магазина регулярно продлевается. И все довольны. Подобных случаев — только из числа моих знакомых, которых я знаю уже много лет, — можно привести еще косой десяток. Поэтому вывод о ПОВАЛЬНОМ масштабе коррупции вокруг нас ОЧЕВИДЕН, как и то, что все мы являемся частью этой системы, ее питательной средой.

Охота на ведьм

Любопытные данные социологического опроса, проведенного среди полутора тысяч россиян, недавно опубликовала компания «Башкирова и партнеры». Федеральные, местные и региональные органы власти — такой рейтинг коррумпированности сложился в сознании россиян, причем самыми коррумпированными сферами деятельности органов власти признаны распределение госзаказов и надзор за соблюдением законов и правил. Высшие органы управления самыми коррумпированными считает каждый пятый (19,6%), местные — каждый седьмой (14,8%), региональные — каждый девятый (11,1%) россиянин, участвующий в опросе. При этом почти половина респондентов (45,5%) считают подверженными коррупции в равной мере все органы власти. Среди москвичей самой коррумпированной сферой признано распределение заказов и проведение тендеров. По стране в целом лидирует деятельность по надзору за соблюдением законов и правил. В число наиболее коррумпированных сфер деятельности также вошли принятие управленческих решений и работа с населением.

Результаты других исследований, проводимых в последнее время, показывают, что при относительно стабильном общем количестве пойманных взяточников на протяжении последних 12 — 15 лет сегодня к ответственности за это деяние удается привлечь всего одного из 2000 — 2500 лиц, совершивших данное преступление. Это более чем в двадцать (!) раз меньше, чем в конце 1980-х — начале 1990-х годов.

Интересно, что из числа осуждаемых в наши дни за взяточничество примерно половина — это представители правоохранительных структур, то есть в коррупции уличены те, на кого по идее власть и население должны рассчитывать как на главную опору в противодействии правонарушителям. Конечно, судебная власть и правоохранительные органы в меру сил борются с коррупцией, но до суда доходят не более половины расследуемых уголовных дел, многие заканчиваются оправдательным приговором.

А что думают сами чиновники о сложившейся государственной системе? Ситуацию согласился прокомментировать высокопоставленный (и хорошо информированный в силу специфики работы! — О. С.) чиновник, дипломированный специалист в области государственного управления, естественно, без обнародования его должности и фамилии.

— Действительно, управленческий аппарат в последние 5 лет оказался сильно раздут. Судите сами: количество чиновников в одной только Москве превышает сегодня общую численность всей Российской армии, а это более 1 миллиона человек! При этом содержание одного офицера обходится российскому налогоплательщику в 12 — 15 тысяч рублей ежемесячно, а чиновника «средней руки» — в 40 — 50 тысяч рублей. При этом наша система исполнения законов забюрократизирована настолько, что по сути ни один вопрос сегодня нельзя решить без взятки — и это всех устраивает. А было бы достаточно просто снять эти ограничения, кроме тех, которые реально угрожают основам государственного строя, нашей экономике и безопасности граждан.

Что касается «привлекательности» чиновничьей работы, могу сказать: суммы откатов за положительное решение вопроса о назначении на ключевые чиновничьи должности в Москве и Подмосковье со стороны претендентов сегодня достигают размеров, сравнимых с затратами на проведение думских и губернаторских выборов пару лет назад.

На мой взгляд, наиболее коррумпированной является сегодня область земельных отношений. Здесь, честно говоря, я вообще не понимаю, как быть человеку, не имеющему связей во властных структурах, — без этого же ни одной бумажки нельзя подписать! Не меньшие деньги, а значит взятки и откаты, «крутятся» в сфере выдачи госзаказов, например, на озеленение городских улиц, ремонт дорог и т. д., а также в строительной сфере — особенно в части согласования строительных проектов. Как грибы после дождя расплодились многочисленные фирмочки и конторки, имеющие в своем арсенале «нужные связи» на чиновников и уже готовые согласованные строительные проекты, на которые быстро находятся заказчики, зная безумный спрос на земельные участки в Москве и ближнем Подмосковье.

Сегодня налогоплательщики в России вынуждены содержать сразу две армии — военнослужащих и гораздо более многочисленную армию чиновников. Соотношение воинов к бюрократам составляет 1:16 — такого нет ни в одной стране мира.

Узаконить — и дело с концом?!

По оценкам независимых экспертов, в России ежегодно дается взяток на 30 — 40 миллиардов долларов, каждый девятый рубль в нашей стране уходит на взятку. Существует даже своеобразный рейтинг коррумпированности власти, который ежегодно составляется международной организацией Transparency International на основании данных о коррупции в государственных секторах 180 стран мира. Наивысшую оценку и, соответственно, наименьший индекс коррупции по итогам 2007 года получили Дания, Финляндия и Новая Зеландия. США в рейтинге коррупционности занимают 20-е место, но уже на 22-м — Чили. Латвия и Литва делят 51-е место. А вот Россия по итогам 2007 года заметно ухудшила свои показатели, опустившись в коррупционном рейтинге со 126-й на 143-ю позицию, оказавшись в одном ряду с Гамбией, Индонезией и Того. Не знаю, как вам, дорогие читатели, а мне — как гражданке своей страны — за это чрезвычайно стыдно. Поэтому и возникло предложение наконец-то уже легализовать это самое взяточничество, и тогда у России не будет этого позорного места в числе самых неблагополучных стран мира, с которыми добропорядочным политикам и деловым партнерам рекомендовано без необходимости не иметь дела. Мы окажемся гордо ВНЕ этого позорного списка коррупционеров, так что дело осталось за малым — принять соответствующий законопроект.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ:

Вот какую информацию по взяткам «МП» удалось собрать, как говорится, из хорошо информированных источников:

Получение лицензии на занятие определенным видом деятельности стоит от 1 до 5 миллионов рублей (на общероссийском уровне, в столице — на порядок больше).

Таможенным органам обычно платят до 50% от суммы, на которую снижена таможенная пошлина, налоговым — до 50% от суммы списанной недоимки.

Получение госзаказа (например на озеленение и строительство) обходится в Москве от 10 до 40% от общей суммы заказа.

Сумма взяток при поступлении в учебные заведения на факультеты, готовящие специалистов на судебные и прокурорские должности, а также в престижные академии, — до 15 тысяч долларов (по очень большому блату. — О. С.).

По фактам последних уголовных дел, в которых фигурировали сотрудники военкоматов, сумма «откоса» от армии и покупка военного билета обойдутся от 500 до 1500 долларов США.

Оперативная выдача разрешения на перепланировку квартиры — порядка 4000$.

«Отмазка» за мелкое правонарушение на месте (типа отсутствия регистрации) стоит порядка 100 долларов, прекращение уже заведенного уголовного дела — от 5 тысяч долларов и выше.

Должность — как собственный бизнес?

Проанализировав ситуацию, становится ясно, что единственным эффективным методом борьбы с коррупцией может стать. официальная ПРОДАЖА должностей: например, хочешь быть начальником ДЕЗа один год — плати 500 баксов, мечтаешь о работе госавтоинспектора на «хлебном месте» — выложи «штуку» зеленых американских рублей, собираешься стать чиновником средней руки, к примеру, в префектуре — раскошелься на 5 тысяч долларов и т. д. . Ведь попадание на «хлебную должность» — это то же самое, что и покупка реального бизнеса, где по закону рынка получаемые прибыли основываются на ранее вложенных капиталах. При этом совершенно разумной кажется мысль о том, что взяткодателей следует немедленно освободить от уголовной ответственности, ведь получается полный бред — и дающий, и берущий оказываются «повязаны»: если посадят обоих, то какой смысл любой из сторон обнародовать этот факт?! Тут, видимо, законотворцы заботились о собственной безопасности, так сказать, подстраховались.

Совершенно ясно, что перевод чиновников на хозрасчет снимет тяжкое бремя с плеч налогоплательщиков, которые со своих зарплат кормят раздутый бюрократический аппарат. Ведь получается, что простой гражданин платит дважды: первый раз — в виде обязательных налоговых отчислений, и второй — в виде взяток и подношений чиновникам за решение своих вопросов. И если законопроект о легализации взяток будет одобрен, то слово «взятка» нужно будет просто заменить словом «доход», и тогда многотысячная армия чиновников будет обязана платить уже существующий 13-процентный налог на доходы физических лиц, прописанный в Налоговом кодексе РФ. А для пущего контроля оснастить их кабинеты записывающей аудио- и видеоаппаратурой, чтобы прибыли скрывать неповадно было. (И лучше даже — за их собственный счет!)

И тогда бабушка из Урюпинска, сдающая квартиру и обязанная платить налоги с этого дохода, и сытый чиновник федерального или регионального значения, получающий дополнительную «прибавку» к зарплате в виде взяток, наконец-то окажутся равны перед законом не на словах, а на деле, и государственная казна будет исправно пополняться.

Минздрав хочет узаконить взятки врачам с помощью нового полиса обязательного страхования

Как пишет газета «Коммерсант», предложение о введении нового улучшенного полиса обязательного медицинского страхования содержится в проекте «Стратегии развития здравоохранения России на 2015-2030 годы».

По данным издания, Минздрав хочет внедрить новую систему организации медицинской помощи под рабочим названием «ОМС+». В ее рамках любой гражданин, имеющий бесплатный полис, сможет за дополнительную плату получить медицинские услуги, не предусмотренные системой государственных гарантий.

В Минздраве считают, что ОМС+ позволит «легализовать теневые соплатежи населения» врачам.

Застрахованным гражданам, купившим дополнительную опцию, может быть предоставлен налоговый вычет.

Взятки надо узаконить

Информация об этом журнале

• Цена размещения 100 жетонов
• Социальный капитал 22 083
• В друзьях у 2 500+
• Длительность 8 часов
• Минимальная ставка 100 жетонов
• Посмотреть все предложения по Промо

• Добавить комментарий
• 17 комментариев

Android

Выбрать язык Текущая версия v.292

Прожекторперисхилтон

В России хотят узаконить сиесту. «Депутат думает о России и выделяет тепло!» Прожекторперисхилтон. Фрагмент выпуска от 01.04.2017

Код для встраивания видео

Плеер автоматически запустится (при технической возможности), если находится в поле видимости на странице

Размер плеера будет автоматически подстроен под размеры блока на странице. Соотношение сторон — 16×9

Плеер будет проигрывать видео в плейлисте после проигрывания выбранного видео

Депутаты ГД РФ предложили увеличить обеденный перерыв до двух часов. Почему у них возникла такая идея и как, по мнению Гарика Мартиросяна, можно сделать работу депутатов интереснее?

Вместе с этим смотрят

Самое популярное

Последние обновления

© 1996-2018, Первый канал. Все права защищены.
Полное или частичное копирование материалов запрещено.
При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс.
Код для вставки в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования.

Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена.
Трансляция эфира возможна исключительно при использовании плеера и системы онлайн-вещания Первого канала.
Заявка на организацию трансляции.

Справочная Первого канала тел. +7 (495) 617-73-87

Что будет, если узаконить взятки? – #КЕНЖЕСТЬ

В очередной программе «Кенжесть» журналист Кенже Татиля вместе со своим гостем, исполнительным директором казахстанского отделения неправительственной международной организации Transparency International Натальей Ковалевой, размышляют о природе коррупции.

Кенже Татиля: Вам когда-нибудь кто-нибудь предлагал взятку? Или вы сами когда-нибудь давали взятку? В принципе, я не жду от вас честного ответа, но, тем не менее, спрашиваю…

Наталья Ковалева: Вы знаете, да! Я училась в городе Шымкенте (вуз заканчивала), и там – да, преподаватели некоторые требовали взятки, и нам приходилось решать – будем мы давать взятку или нет. Был момент при сдаче госэкзамена, когда весь наш курс взятку не дал, но мы сдали экзамен настолько хорошо, что председатель комиссии поставил всей группе пятерки. Несмотря на то, что человек, которому мы «должны были» дать взятку, был резко против и постоянно выступал против того, чтобы нам ставили хорошие оценки.

К.Т.: Я надеюсь, из первого моего вопроса и ответа моей гостьи слушатели уловили тему сегодняшнего разговора: мы будем говорить о природе коррупции. Наталья, «Какая ирония судьбы!» – подумал я, слушая ваш ответ, что через много лет вы будете возглавлять у нас НПО по борьбе с коррупцией.
Человек, извлекающий прибыль за оказанную услугу, с вашей точки зрения достоин уважения?

Н.К.: Смотря, где человек этот работает. Смотря, какая это услуга. Если это, например, работник парикмахерской, который оказывает нам услугу, то да, он достоин уважения, он работает, он создает продукт. Но если этот человек работает на государственной должности, является чиновником, то нет, – такой человек не достоин уважения, потому что услуги, которые он оказывает стране и населению, оплачиваются зарплатой.

К.Т.: Но вот тут однозначно присутствует элемент некоего дуализма. Вы признаете это?

Н.К.: Почему?

К.Т.: Ну как? По сути и коррупционер, и бизнесмен заняты одним и тем же делом — получают доход за оказанные услуги. Но. Одному законом это разрешено делать, а другому законом это запрещено делать, и как только второй это делает, он сразу становится преступником…

Н.К.: Давайте рассуждать так: если налоговый инспектор приходит в компанию и требует заплатить те налоги, которые бизнесмен должен заплатить: КПН, социальный налог, – это наш общественный договор, мы так договорились, мы ведем бизнес и платим государству свою часть на содержание, на инфраструктуру. Но если тот же налоговый инспектор требует уже не налоги, а взятку за то, чтобы какую-то незаконную услугу оказать, либо оказать законную услугу, но за дополнительную плату ему лично – это преступление.

К.Т.: Вы хорошо разложили это по полочкам, давайте теперь поговорим о природе коррупции с точки зрения общественной морали. Не секрет, я думаю, не открою Америки, что сегодня в нашем массовом сознании, коррупционер (читай, тот же чиновник) считается уважаемым человеком. При этом не просто уважаемым, а даже гораздо более уважаемым, чем владелец какого-нибудь кафе, ресторана или автомойки.

Н.К.: Я с вами согласна.

К.Т.: Если такой вот человек уважаем обществом, то это с обществом что-то не так, или с законами?

Н.К.: Я думаю, это с обществом что-то не так. Нам срочно требуется образовывать наше общество, лечить сознание нашего общества.
Вот мы провели в июне антикоррупционную школу в двух городах Казахстана – в Караганде и в Актау. У нас было 170 человек на два города. Карагандинцев было больше, потому что это более активные люди. В Актау люди активно регистрировались на нашу школу, но потом пришло меньше людей, это нормально. Интересный факт был в Караганде, который отметил наш спикер из Калининграда Роман Романовский. Он сказал: «Карагандинцы в какой-то момент начали мне доказывать, что коррупция – это не всегда зло, что есть какие-то моменты, которые можно допускать». Ну, это же с обществом…

К.Т.: Давайте, мы эту тему разовьем. Если взять и узаконить взяточничество (вот представим такую абсурдную ситуацию), при этом регламентируем комплекс чиновничьих услуг и будем изымать из этого опять же налоги. То, как представляется сторонникам этого предложения, мы увидим грандиозные успехи: чиновники, наконец-то, начнут работать; возникнет конкуренция – причем здоровая конкуренция и никому не надо будет бороться с коррупцией и содержать огромный штат сотрудников, которые бы боролись с коррупцией. Вопрос: почему до сих пор нигде в мире этого никто не сделал?

Н.К.: Я думаю, что признать коррупцию легальной – это будет крахом нашей цивилизации. Потому что коррупция – это цивилизационный сбой какой-то. Ну как у нас, человек готов терпеть над собой власть, на то, чтобы им руководили, только если власть исполняет свои обязательства. А признать их право (людей при власти) делать все, что они захотят, официально да, и признать, что борьбы с этим не будет, я думаю, что это очень морально подорвет сознание.

К.Т.: Но если несколько отстраниться от ситуации (мы все время это проецируем именно на власть предержащих), но вот согласитесь: наша ментальность, мы все-таки как-никак восточное общество, в нашей ментальности присутствуют элементы, которые в принципе можно расценить, как тяготение к коррупции. Например, мы же несем деньги или подарки тем же врачам за то, что они успешно прооперировали нашего родственника? И никто не считает это неправильным.
Если следовать формальной логике, получается, что вы стыдите нас за то, что мы просто выражаем таким образом свою благодарность. И получается, что вы делаете нас «обществом неблагодарных людей». Ну как не отблагодарить человека за хорошо сделанную работу?

Н.К.: Ну давайте возьмем нас с вами, да? Мне очень нравится, как вы ведете интервью. Получается, что в конце интервью я должна буду дать вам денег, отблагодарить вас за это. Но при этом, извините меня, тогда мне нужно будет влезть в вашу бумажку, где у вас записаны вопросы, вычеркнуть то, что мне не понравится и вписать то, что мне нужно. Потому что получается, что вы продаете мне услугу – интервью.

К.Т.: Я почему-то предполагал, что в конце интервью я должен буду вас благодарить за то, что вы пришли ко мне на интервью, и отвечаете на мои неудобные вопросы. Как-то мы слишком закрутили эту ситуацию, ну да ладно – в конце интервью мы с этим разберемся…
Скажите (опять тот же самый вопрос только по-другому), почему у нас прослыть коррупционером не стыдно? Более того, такие люди у нас не теряют ни общественного веса, ни уважения? Ведь в принципе и вы, и я, и окружающие нас люди – все неплохие, как говорится, граждане – законопослушные, честно платят налоги. Но при этом вы когда-нибудь встречали человека, который говорит «я не сяду за этот дастархан, потому что здесь сидит имярек, который взял взятку».

Н.К.: Нет, такого я не встречала. Ну, нельзя сказать, что это началось со времен… за 25 лет, как Казахстан стал независимым. Нет, корни гораздо глубже и там не только Советский Союз.
Взятка вообще уходит в тысячелетнюю историю. Мы любим приводить в пример шумерского царя Уруинимгина, который жестоко наказывал своих поданных за то, что они брали взятки и разворовывали государственную казну. Но он так и не смог справиться с коррупцией. Жестокость не работает, работает только образование. Когда мы рассказываем людям, какие они права имеют, что они должны сделать, чтобы противостоять коррупции. Должен быть высокий уровень, как среднего, так и высшего образования, потому что, будучи профессионалом и будучи уверенным в том, что у тебя есть способности к какой-то работе, к карьерному росту, человеку будет неинтересно двигаться там по каким-то другим каналам. Но если у вас нет образования нормального, если вы не способны удержаться на какой-то должности, то да, тогда коррупционная среда – это для вас. Я думаю, что образовательная работа нужна.

К.Т.: Очень спорный тезис. Получается так, что в принципе среди коррупционеров должны преобладать люди, у которых, ну скажем так, не очень высокий интеллектуальный и образовательный уровень, а люди с высоким образовательным и интеллектуальным уровнем никогда не будет давать взятки.
Есть два взгляда на коррупцию. Есть такой обыденно библейский: «коррупцию победить просто невозможно». Под этим можно понимать обычный, практически самый низменный инстинкт, рефлекс или грех, кому как будет угодно, любого человека на планете – жадность (в данном случае – денег). Поскольку жадность неистребимая категория, значит, коррупция тоже неистребима.
Другая точка зрения утверждает: «Все привыкли считать, что коррупция – это зло с которым нужно бороться, а между тем совершенно очевидно, что бороться с коррупцией бессмысленно, а каждый, кто призывает это сделать, либо дурак, либо сознательный негодяй, который пытается заработать на популистских лозунгах». Где истина, Наталья?

Н.К.: (Смеется) Ну давайте, мне нужно доказать либо что я не дура, либо у меня честные намерения.
Давайте так: да, я с вами согласна абсолютно, согласна с этим утверждением, что полностью победить коррупцию невозможно. И сейчас в принципе мировое сообщество признало, что коррупцию в высших эшелонах власти действительно победить нельзя, потому что даже самые благополучные страны по рейтингам, которые Transparency International проводит, в частности индекс восприятия коррупции у нас: Дания (92 балла из 100 по уровню прозрачности: там, чем больше балов, тем более открытая страна, и люди себя лучше чувствуют) – даже там есть коррупция, там выявляется это явление.

К.Т.: Мне просто любопытно, если это возможно уточнить, в смысле там гаишники берут или сантехники?

Н.К.: Нет, речь идет о коррупции в высших эшелонах власти. Но если вернуться к нашей ситуации, то в наших с вами силах победить хотя бы бытовую коррупцию. Если мы победим хотя бы бытовую коррупцию, то представьте, гражданам не надо будет дополнительно платить в школах, дополнительно платить за медицинские услуги.

К.Т.: То есть врачам не надо давать даже за то, что они вам сделали хорошую операцию?

Н.К.: Но им же зарплату за это платят. Ну вот, я хочу вас спросить: вы берете взятки со своих гостей студии? Нет, не берете.

К.Т.: Не дают…

Н.К.: Не дают. Мы должны понимать, что оказанная услуга, за которую ты получаешь деньги от государства, это не бесплатная услуга, для тебя не бесплатная, потому что ты работаешь, тебе государство платит. Почему тогда, придя в магазин, мы не платим взятку за то, что нам хлеб продали? Ведь нам тоже услугу оказывают, и хлеб, извините меня, это очень важный продукт, на столе каждого казахстанца, особенно у кого низкие доходы.

К.Т.: Ну, это потому, что дефицита хлеба нет. А помните, в эпоху дефицита как-то мы давали за доступ к дефицитным вещам, как мне кажется, сдачу не брали, или сверху добрасывали.

Н.К.: Я не помню такого.

К.Т.: Вы не помните или, наверное, просто не хотите вспоминать. Вот из вашего последнего тезиса вытекает, что у богатых стран уровень коррупции ниже.
Из Интернета я узнал, что американские ученые – экономисты Джи Бей из университета Пенсильвании и Бенджамин Олькен из Массачусетского технологического университета – разработали новую теорию. Согласно которой экономический рост сам постепенно уничтожает коррупцию. То есть чем богаче становится страна, тем меньше шансов, что коррупция будет расти, у чиновников пропадает интерес брать взятки и т.д. Вот в принципе, если вещи называть своими именами, мы живем с вами не в самой бедной стране, и в принципе у нас достаточно высокий уровень жизни, при этом, почему у нас настолько высокий уровень коррупции? И вроде с образованием у нас нет особых проблем…

Н.К.: Я думаю это замкнутый круг, потому что не будет наша страна богата, пока у нас будет в теневой экономике крутиться очень много коррупционных денег.

К.Т.: Тогда, может быть, стоит тем более эти вещи легализовать и в принципе, например, у нас произошло несколько этапов легализации капитала и, наверное, одной из целей этого является, как-то каким-то образом снизить уровень коррупции. Ну, в смысле вот ты брал-брал, накопил, но теперь давай легализуй все, что ты накопил.

Н.К.: Да, все эти истории про легализации я знаю, я работала журналистом. И еще с первой легализации, я помню все эти отчеты, сколько денег легализовали, кто и как. Я помню, тогда министром госдоходов был Зейнулла Какимжанов. И тогда он гордо заявил, будучи министром, что он тоже легализовал деньги, которые он заработал, будучи бизнесменом. Но тогда меня это очень резануло: человек – министр, и он признается в том, что у него есть нелегально нажитое имущество и нелегально нажитые деньги.

К.Т.: Но это, если это отталкиваться от формальной точки зрения. Но он же их заработал, а не получил в виде бонусов, подарков, так сказать в благодарность за какие-то услуги.

Н.К.: Это понятно, он заработал, но он же, извините меня, их спрятал, и он не заплатил все налоги, какие положено…

К.Т.: Возможно в тот момент, наверное, ситуация не позволяла это ему сделать, а когда значит законодательное поле расширилось и стало более либеральным он, наверное, посчитал нужным. А я имею в виду ту категорию чиновников его же уровня, которые не зарабатывали за счет своих талантов, предприимчивости, а именно за предоставление неких услуг по продвижению чьих-то интересов. Вот, разрешая им легализовывать, так сказать, «нажитые непосильным трудом средства» или какие-то еще формы, – это с вашей точки зрения логично?

Н.К.: Нет, не логично! Потому что они не могут обосновать свои прибыли. Бизнесмены – да, возможно. Можно их простить, можно сказать, что законодательство у нас было суровым, и им приходилось уходить от налогов и где-то там прятать свои доходы. Ладно, давайте оставим это.
НО три легализации, которые прошли у нас, показали, что это бездейственно. Мы считаем (в Transparency International-Казахстан) что нам нельзя откладывать декларации, как среди чиновников, госслужащих, так и среди граждан. Потому что если разбираться в декларации, то может так произойти, что мы с вами будем с наших зарплат платить меньше налогов и это очень интересно во всем этом разобраться, и объяснить людям, как будет этот механизм работать. Но я думаю, что декларация у нас обязательно нужна, и не нужно ее откладывать, нужно вводить в 2017 году.

К.Т.: Но последний временной рубеж, если я правильно помню, 2020 год указан как введение всеобщей декларации.

Н.К.: Всеобщей. А чиновники, госслужащие с 2017 года должны уже. Но вы же знаете, что депутаты уже начали заявлять о том, что мы не готовы и хотят декларацию чиновников, госслужащих отложить. Уже не в 2017 году ее вводить. О чем это говорит? Может быть, не все перерегистрировали свой бизнес на родственников более дальних, которые не входят в круг…

К.Т.: Сколько веревочке не виться, концу все равно быть, рано или поздно этот срок обозначат, и как вы думаете после этого срока, когда бы он ни был, в 2017 или 2020 году, уровень коррупции в стране начнет снижаться?

Н.К.: Я думаю, что да. Это один из действенных инструментов, потому что мы будем декларировать, мы будем знать – сколько эти люди зарабатывают, и будет понятно, соответствует ли их заработок тем тратам, которые они имеют.

К.Т.: Давайте-ка вернемся к нашей частной ситуации. К нам приходит немало людей, и мы их благодарим за это. Иногда сразу, а иногда попозже. Вы бы не отказались, скажем так, через год получить от меня коробку хорошего бельгийского шоколада в качестве благодарности?

Н.К.: Я бы отказалась, потому что хороший бельгийский шоколад стоит дорого. Вы знаете, я бы не отказалась от шоколадки «Рахат».

К.Т.: А какая разница?

Н.К.: А разница в цене. Все, что больше трех МРП, может быть расценено как взятка.

К.Т.: А как же принципы? (Пауза…) Взятка либо есть, либо нет, подарок либо принимается, либо нет, разве имеет значение величина и стоимость?

Н.К.: Имеет значение, и потом я не госслужащий, и человек, не приравненный к госслужащему. Есть госслужащие, на них действует закон – даже коробка конфет и бутылка вина влекут за собой серьезные штрафные санкции.

К.Т.: И какие-то кадровые решения…

Н.К.: Да. Человек, приравненный к госслужащим – это директора РГП, КГУ. Они (директора и их замы) приравнены к этим людям. Подари директору школы, например, какой-то подарок и в случае, если об этом узнают, на него обязаны наложить штраф. Я не отношусь к этим людям, но, как представитель Transparency International Казахстан, я могу принять только то, что меньше трех МРП.

К.Т.: Понятно. Тогда до встречи через год и я думаю, что тогда у меня появится повод отблагодарить вас. Или же я просто вспомню, что год назад вы приходили ко мне и все вытерпели, за что я вас и отблагодарю.

Правительство Украины планирует узаконить взятки депутатам

Дата публикации: 28 апреля 2018, 10:28

«Мангу заявил, что над этой стратегией работали долго и рассказал, что за основу стратегии взяли подобную программу партнеров. В стратегии главная мысль — это лоббизм и легализация, в ходе борьбы с коррупцией. По сути — это и есть взятки. У американцев это легализовано и так у них взятки брать можно. Вот и нашим так хочется», — рассказал эксперт.