Содержание:
Сержант корейской войны
Ветераны секретных советских операций чувствуют себя обделенными и забытыми
Герман Аракелян, 80-летний ветеран засекреченной войны между Южной и Северной Кореей, живет в Москве как бомж: у него нет ни квартиры, ни регистрации. Командир зенитного орудия бой со столичными чиновниками уже проиграл: они ничего не слышали ни о той войне, ни о положенных ее участникам льготах.
12-метровая комнатенка, туалет, кухня на этаже. Ветеран живет в общежитии для аспирантов и стажеров РАН на улице Островитянова в Москве. Эту комнату он с женой получил, когда бежал из Баку в Москву в 1990 году. «Все эти годы нас то прописывали здесь, то выписывали. Сейчас вот регистрации у меня нет. Не жалуюсь, но как-то грустно в старости без своего угла», — говорит Герман Месропович. Другого жилья у ветерана нет.
«Была квартира в Баку, но мы ее потеряли», — говорит он. В соответствии с законодательством Герман Аракелян имеет право на получение собственного жилья, так как ветераны боевых действий в Корее имеют те же самые льготы, что и ветераны ВОВ. Он неоднократно отправлял запросы в администрацию президента с требованием предоставить ему жилье, оттуда запрос перенаправлялся в департамент жилищной политики Москвы. От департамента ветеран получал отказ, мол, вы не участвовали в ВОВ, значит, не можете претендовать на получение жилья.
«Как же не могу, если по букве закона имею право?» — удивляется Герман Месропович. Он показывает мне удостоверение ветерана Великой Отечественной войны.
Аракелян уже не надеется, что у него когда-нибудь будет свое жилье. «Мне и тут неплохо. Соседи хорошие. С Днем Победы поздравляли. Но иногда думаю, вдруг выгонят меня, я тут на птичьих правах. И куда пойду? Детей и внуков у меня нет», — переживает ветеран.
На войну против американцев в Китай его призвали из армии. «Сказали, нужно защищать свою страну на дальних рубежах. Раз сказали, значит, надо защищать. Мы тогда все патриоты были», — рассказывает Герман Аракелян.
К месту задания ехали на поезде. На границе с Китаем всех переодели в форму китайских добровольцев. «Служил зенитчиком. Стреляли мы по американским самолетам. Нас бомбили. Ничего страшного», — говорит ветеран.
«Страшная на самом деле была война. Американцы там впервые применили «ковровые бомбардировки», когда одновременно метают большое количество бомб», — комментирует Янус Канов, заместитель председателя совета ветеранов корейской войны.
Со своими сослуживцами Аракелян не поддерживает никаких отношений, потому что им долгие годы запрещали всякие контакты друг с другом. «Нельзя было об этом говорить. До 1986 года ни слова никому. Только отцу из Китая прислал письмо. Намекнул ему тонко. У нас дома есть кувшин из Китая. Я и сообщил в первом письме: мол, папа, помнишь, откуда у нас кувшин?» — рассказывает Аракелян.
Так как служба в Китае была засекречена, то Аракелян не мог претендовать на какие-либо льготы, которые получали участники Великой Отечественной войны.
Когда он поступал в институт, получил тройку по химии. «Участника ВОВ все равно приняли бы в вуз, а я пролетел», — рассказывает Аракелян.
Янус Канов говорит, что многие бывшие участники военных действий в корейской войне обделены вниманием со стороны государства и общества. По его словам, когда было 65-летие Победы, ветеранам корейской войны никаких выплат власти не сделали. «На парад на Красной площади нас никто не приглашает. Пенсия у нас обычная, пенсионерская», — говорит Канов.
У Канова жилищных проблем нет. Его волнует другое: «Нас очень мало. В Москве около 100. Мне жаль, что о нас редко вспоминают».
Исследователь корейской войны Игорь Сейдов тоже считает, что к ветеранам секретных войн относятся несправедливо. «Государство, видимо, игнорирует их, потому что не хочет лишний раз обращать внимание на то, что Россия выступала в военных действиях против США. Эти люди действительно защищали интересы нашего государства, как и ветераны ВОВ, как и солдаты в Афганистане и Чечне», — считает Сейдов. «Давным-давно надо всех, кто воевал по решению Родины, свести в одну категорию «участник боевых действий». Любая война — это страшно. И все войны должны иметь право на одинаковые льготы и почести», — говорит Янус Канов.
«До вашего звонка я даже не знал, что ветераны корейской войны приравнены к ветеранам Великой Отечественной», — говорит Франц Клинцевич, первый зампред комитета Государственной думы по делам ветеранов.
Ветеран корейской войны Герман Аракелян уже не надеется получить квартиру: старый, сил нет ходить по инстанциям. «Везде мне уже отказали», — говорит он. От той засекреченной и забытой войны у него осталось лишь три медали и несколько размытых фотографий.
«Китайские добровольцы». Как ветеран доказал своё участие в Корейской войне
Спустя 65 лет после боевых действий в Корее 86-летний ветеран войны, о которой предпочитают молчать, решил приоткрыть завесу тайны и рассказать о событиях тех лет.
Эта война закончилась более 60 лет назад. Советский Союз до середины 70-х годов официально не признавал своего участия в событиях 1950-1953 годов. В наградных листах и извещениях о гибели говорилось об «особо важном задании партии и правительства».
И сегодня мало кто знает об этой странице отечественной истории. А ведь в Корее в течение трех лет советские и американские пилоты вели настоящую войну за обладание небом, выясняя, «кто есть кто». Курянин Анатолий Дюмин — один из участников боевых действий. Он служил на одной из станций группы радиотехнической разведки полка «Осназ».
Секретная командировка
«Ехали мы на войну через китайскую границу, переодевшись в гражданскую одежду под видом группы геологов. Мне достался хороший венгерский костюм-тройка, – вспоминает Анатолий Дюмин. — По пути следования группы в момент остановок нас кормили в ресторанах. Мы, молодые парни по 20 лет, от такого отношения китайцев находились в эйфории.
О том, что в Корее идёт война, мы почти ничего не знали. Но когда группа прибыла в город Мукден и нам повстречался пассажирский эшелон, набитый китайскими добровольцами с «рязанскими» лицами, мы поняли, куда нас везут. На выезде из города увидели горы разбитых паровозов и немножко приуныли. Под китайским городом Андун всех нас переодели в форму китайской армии, и из «геологов» мы превратились в китайских добровольцев.
Практически сразу была объявлена боевая тревога, в небе засветились десятки прожекторов, заработали зенитки. Мы к такой ситуации оказались не подготовлены. Вместо того, чтобы бежать в бомбоубежище, разбежались по сопкам прятаться в ёлках. Вот так и началась моя служба в боевых условиях. В тот раз американцы бомбили мост через реку Ялудзян».
Участники секретной операции были заброшены в Китай под видом геологов. Анатолий Дюмин — крайний справа. Фото: Из личного архива/ Анатолий Дюмин
В зоне боевых действий
«Наши станции были ориентированы на приём сигналов американских РЛС (радиолокационных станций) наземного морского и воздушного базирования. Когда американские Б-29 (тяжёлый бомбардировщик дальнего действия) взлетал, мы уже знали их время вылета с острова Окинава. И наши истребители могли их встретить», — рассказывает ветеран.
За время участия в конфликте с ноября 1950 по июль 1953 года летчики 64-го корпуса совершили около 64 тысяч боевых вылетов, провели 1872 воздушных боя. Корпусом было сбито 1250 самолётов противника. 150 самолётов записала на свой счёт зенитная артиллерия. Собственные потери корпуса составили 335 самолётов. В Корее погибло не менее 120 советских пилотов и 68 зенитчиков. Всего же Советский Союз и союзники потеряли около 720, а США и союзники — 3046 самолётов.
С июля 1953 года, когда было заключено перемирие, военное напряжение стало спадать, но проведённый на войне год был тяжёлым.
«Всех погибших — а особенно много потерь было в войсках противовоздушной обороны, также укомплектованными советскими бойцами — хоронили с воинскими почестями, но на китайской территории — в Порт-Артуре и в Порт-Дальнем. Американские военные рассматривали Корею как полигон для испытаний бактериологических вооружений. Главным носителем опасных микробов стали грызуны, насекомые. На втором месте оказались различные перья, щепа, листва — мусор, заражённый в лабораториях армии США, который сбрасывали в районы заражения. Возле нашей столовой упала бомба с перьями птиц и насекомыми. После этого многие из моих сослуживцев оказались в госпитале с желтухой», — вспоминает ветеран.
В 1995 году вышел федеральный закон, приравнявший участников корейской войны к ветеранам, с полагающимися льготами и выплатами. И у секретного солдата началась новая «война» — с архивными организациями Министерства обороны. На это было затрачено 20 лет жизни. Но и после 24 обращений в различные архивы ничего доказать не удалось.Приходили ответы такого содержания: «Войсковая часть 32808-А в перечне частей и соединений, принимавших участие в боевых действиях на территории Кореи, не значится».
Помог восстановить справедливость счастливый случай. Оказалось, что один из однополчан Анатолия Леоновича имеет справку из китайского госпиталя, где он лечился от злополучной желтухи. С этой справкой и пошли в суд.
«Получается, что вопрос о моём признании ветераном решился благодаря американцам, а точнее, сброшенной ими бомбе», — шутит Дюмин. Его судебные мытарства закончились только в 2012 году.
Встреча с императором
Судьба у Анатолия Дюмина сложилась интересно. В 1963 году его направили в Эфиопию — к берегу Красного моря. Здесь строили нефтеперегонный завод, а Дюмин занимался обустройством площадок водоснабжения. Там он проработал почти три года. Был на приёме у эфиопского императора Хайле Селассие.
«Приезжает он к нам на площадку. Смотрим: низенький ростом, с собачкой. Потом наших специалистов пригласили во дворец», — рассказывает Дюмин.
Вернувшись на родину, курянин продолжил успешную карьеру на строительном поприще, на пенсию уже уходил с поста заместителя управляющего «Курскпромстроя». По примеру Анатолия Леоновича стали доказывать своё ветеранское звание и его товарищи. К тому же сейчас появилась возможность открыто говорить о тех уроках истории, тем более что в мире опять появляются силы, желающие решать политические вопросы с помощью бомбёжек, а противостоят этому опять же Россия и Китай.
Сеул надеется добиться формального окончания Корейской войны в 2018 году
Боевые действия были прекращены из-за соглашения о перемирии
Власти Южной Кореи надеются добиться формального завершения Корейской войны 1950-1953 годов в ближайшие месяцы, пишет Ренхап со ссылкой на слова главы южнокорейского МИД Кан Ген Хва.
Министр подчеркнула, что формальное окончание войны в 2018 году – это цель правительства.
Боевые действия во время Корейской войны были прекращены в 1953 году, когда стороны подписали документ о перемирии.
12 июня в Сингапуре состоялась историческая встреча президента США Дональда Трампа и лидера КНДР Ким Чен Ына. На саммите Трамп сообщил, что готов обсуждать договор о мире.
С приходом к власт в Южной Корее президента Мун Чжэ Ина произошло потепление отношений между КНДР и Южной Кореей. В 2018 году южнокорейский лидер дважды встретился с Ким Чен Ыном в демилитаризованной зоне.
Комментарии (0)
Пока никто не оставил здесь свой комментарий. Станьте первым.
Актуальные вопросы
«Главный» художник XX столетия. Как читать Пикассо
Можно ли заразиться раком? Самые распространённые мифы о болезни № 1
Чем дольше живу здесь, тем больше люблю родину. Россиянка — о жизни в США
2018 АО «Аргументы и Факты» Генеральный директор Руслан Новиков. Главный редактор еженедельника «Аргументы и Факты» Игорь Черняк. Директор по развитию цифрового направления и новым медиа АиФ.ru Денис Халаимов. Шеф-редактор сайта АиФ.ru Владимир Шушкин.
Их осталось девятнадцать
Семен Михайлович Слепян давно не выходит из дому, скрашивая одиночество книгами, телевизором да редкими встречами с однополчанами. В живых их остается все меньше. Все они — инвалиды первой и второй групп по тяжким заболеваниям — следствие «секретной» войны. Семен Михайлович практически парализован: с трудом может добраться до входной двери в квартиру. Благо телефон под рукой, с однополчанами поговорить можно.
В январе 1995 года вышел Федеральный закон «О ветеранах». Из него Слепян с радостью узнал, что теперь он и его однополчане-«корейцы» приравнены по льготам к ветеранам и инвалидам Великой Отечественной войны. Он тут же обзвонил боевых товарищей и обратился в горвоенкомат с просьбой выдать ему удостоверение ветерана. Обратился сначала устно — промолчали. Потом письменно — ответили так: закон вы поняли неверно, уважаемый имярек, ветераном вы не являетесь. А в родном Дзержинском военкомате Москвы и того прямее: «Не было там наших людей». И точка.
Усталый и больной человек, переживший гибель товарищей, дважды победивший съедавший его рак, решил не сдаваться и в этой ситуации. Однажды увидел на экране постоянно включенного телевизора тогдашнего министра обороны страны Павла Грачева. Высветился в субтитрах номер контактного телефона. Набрал номер. Это была удача: студия ответила, министр внимательно выслушал, попросил передать точный домашний адрес и пообещал снять проблемы с выдачей удостоверения ветерана боевых действий. В эту ночь Слепян почти не спал: со всей России и СНГ звонили сослуживцы, смотревшие телепередачу, и поздравляли боевого товарища.
Но быстро лишь сказка сказывается. Приехал вскорости представитель Дзержинского военкомата, но привез. инструкцию, согласно которой человек, «принимавший участие в боевых действиях за границей после 1945 года, не может на законных основаниях быть признан ветераном войны по защите Отечества». После этого Семен Михайлович отправил Грачеву четыре письма — все остались без ответа. И тогда ветеран решил обратиться в суд.
Между тем за Слепяна вступилась наша газета. Заметка «По первому звонку министру» была опубликована 2 февраля 1996 года. В тот же день к Слепяну приехал представитель Останкинского межмуниципального военкомата и попытался уговорить забрать иск из суда. Наученный горьким опытом и сытый по горло обещаниями чиновников, ветеран предложил сначала решить проблему «корейцев» — после чего согласен забрать заявление из суда.
И представьте, через три дня исполняющий обязанности военкома привез старшине запаса удостоверение участника войны и большой букет красных тюльпанов. Вскоре такой же документ получили и остальные российские участники военных действий в Северной Корее. Все они получили положенные федеральными законами и указами льготы.
Но, оказывается, есть еще и местные, региональные положения. Спустя четыре года, после того как были выданы удостоверения ветеранов войны «корейцам», появляется распоряжение правительства Москвы N249-РМ от 07.03.2000 г. «Об улучшении торгового обслуживания ветеранов войны. «, в котором им предусмотрены дополнительные льготы. Кстати, подобные распоряжения были приняты руководителями почти всех субъектов РФ. Однако «корейцев» по этим распоряжениям «не обслуживают». Конечно, обидно Семену Михайловичу и его боевым товарищам. Тогда же, четыре года назад, Слепян с великим трудом приехал на телепередачу «Лицом к городу». Ветеран обратился к московскому правительству с просьбой «не делить участников войн по категориям и распоряжение N249-РМ применить к участникам боевых действий в Корее».
— Я не знаю, кто принял такое половинчатое решение, — ответил напрямую Лужков. — Считаю, что не надо делить людей на воевавших в Европе и воевавших на корейском плацдарме. Везде люди сталкивались со смертью, везде жертвовали собой.
Ответ Лужкова зафиксирован стенограммой. Однако четыре года чиновники всех уровней столичных ведомств продолжают открещиваться: никаких бумаг по этому поводу из правительства Москвы к нам не поступало. 4 февраля 2004 года выходит распоряжение правительства Москвы N 130-РП, которым устанавливаются дополнительные льготы инвалидам и участникам Великой Отечественной войны по квартплате. К сожалению, о «корейцах» нет ни слова.
В письме в редакцию «Российской газеты» Семен Михайлович Слепян и шесть его товарищей-горемык, у каждого из которых за плечами долгие годы честной солдатской службы, просят напомнить о них правительству Москвы. «Ведь губернатор Санкт-Петербурга, — напоминают, — добилась статуса ветеранов войны всем блокадникам-ленинградцам, а это почти триста тысяч человек. А нас, воевавших в Корее, в Москве осталось всего девятнадцать».
Советские советники, специалисты и переводчики выполняли интернациональный долг в 50 странах мира, как правило, в то время, когда в этих странах велись боевые действия. По официальному сообщению представителя Министерства обороны РФ, советские специалисты, в частности, действовали в Северной Корее в период с июня 1950-го по июль 1953 года.
С 1950-го по1992-й более 600 советских советников, специалистов и переводчиков погибли при выполнении интернационального долга. Рядовых и сержантов Советской Армии погибло в этих конфликтах более 30 тысяч.
Ветераны Корейской войны
Необыкновенные американцы Владимира Морозова
Александр Генис: В эти дни отмечают не слишком круглую, но важную годовщину — 65-летие со дня начала Корейской войны. В Америке эту войну часто называют забытой. Между тем, как говорят ветераны, Америке есть что вспомнить. Если когда-нибудь война и могла найти себе оправдание, то это — как раз тот случай. Полвека назад промышленный Север страны был несравненно богаче отсталого аграрного Юга. Сегодня южнокорейские школьники – традиционные победители всех олимпиад – считаются лучшими в мире. В стране, где полвека назад не было асфальтированных дорог, выросли дерзкие небоскребы. Под защитой Америки южане явили экономическое чудо и создали процветающие демократическую страну. Северная Корея, которая провела полвека за железным занавесом, остается жестокой тоталитарной державой, уморившей голодом – уже в наше время! – несколько миллионов своих граждан. Когда Сеул впервые вышел на первое место по числу абонентов Интернета, в Пхеньяне решили сократить ежедневный рацион с трех плошек риса до двух. В Корейскую войну был убит или ранен каждый десятый житель полуострова, но южанам достаточно просто оглядеться, чтобы увидеть, ради чего были принесены эти жертвы. Об этом говорят американские ветераны, с которыми беседует Владимир Морозов.
Владимир Морозов: Равнение на флаг! Минута молчания в память погибших. Краткая молитва. Когда много лет назад ветераны Корейской войны строили в городе Саратога Спрингс этот дом, в зале собраний яблоку негде было упасть. Теперь он выглядит пустым. В первых рядах сидят человек 25 стариков, в других рядах уже нет нужды. На повестке дня собрания ветеранов покупка открытого прицепа, чтобы в нем можно было укрепить скамейки. Нелегко ходить на парады, и как на палку ни опирайся, далеко не прошагаешь. Вот мне скоро стукнет 90, говорит Боб Гарланд, едва хожу. А ведь когда-то был лихим парнем, у меня 47 прыжков с парашютом.
Боб Гарланд: Я был в Корее с 1951 года. Тогда на территорию Кореи вошли китайские части, сотни тысяч солдат, они сильно потеснили американцев. Я служил в воздушно-десантных войсках. Говорите, мол, элитные части? Это в небе ты — элита, а на земле — простая пехота. Нас, парашютистов, бросали на помощь в самые горячие точки. В одном бою мы встретились с китайцами лоб в лоб, до них, как вон до той стены. Стреляли в упор. Мне потом кошмары ночью снились. Да, я воевал и в Корее и во Вьетнаме. Сначала — рядовым, потом — сержантом. Помню, там, во Вьетнаме, мы заходили ночью в деревню и убивали командиров повстанцев. Южно-корейцы нам их показывали. Это неприятная работа, я много об этом не рассказываю.
Владимир Морозов: Знаете Боб, говорю я, мой отец тоже не любил говорить о войне. Он воевал с фашистами во Второй мировой. Пехотинец, младший лейтенант. Ему прострелили ногу, потом на гражданке он научился скрывать хромоту. Но пуля задела какой-то нерв, и стопа не очень хорошо двигалась. Он тоже не любил ничего рассказывать про войну.
Боб Гарланд: И мой отец участвовал во Второй мировой. Был капелланом в канадской армии. Мы родом из Канады. Я переехал в Америку в 1950 году и меня сразу же призвали в армию. Война в Корее шла с 1950 по 1953 год. Да, я знаю, некоторые американцы убегали в Канаду, спасаясь от призыва в армию. Но это было уже много позже во время Вьетнамской войны, которая закончилась только в 1975 году. А во время Корейской призывники никуда не убегали. Изменилось отношение к войне. Почему? Я не знаю.
Владимир Морозов: Поговорили мы и о других американских войнах и я заявил, что мне не нравятся войны в Ираке и Афганистане, которые начал президент Буш-младший. Да, я за него голосовал, но потом сильно в нем разочаровался.
Боб Гарланд: Я с вами не согласен. Я думаю, что Буш-младший отличный человек и отличный президент. Не забывайте, что ему пришлось иметь дело с терактами 11 сентября 2001 года. Такое испытание выпадает на долю далеко не каждого лидера. И он принял лучшее решение из всех возможных. Так что, мне нравится президент Буш-младший.
Владимир Морозов: Корейская война. Теперь те, кому посчастливилось выйти оттуда живым, называют себя “корейцами”. То же звание и у 36 с лишним тысяч солдат, которые там погибли. В горах в Корее страшные зимы, рассказывает 83-летний Пол О’Киф. Как могла выжить там американская пехота?
Пол О`Киф: Многие ребята отморозили пальцы на руках и ногах. Потом — ампутация. Иногда спать приходилось прямо в окопах. Строили бункеры из деревьев, а бывало, что из наших мертвецов. Да, вам не послышалось, строили из мертвецов. У нас часто не было возможности похоронить их по-человечески. А при температуре минус 30-40 градусов покойники быстро становились тверже дерева. Мы делали из них брустверы и бункеры. Наши солдаты и после смерти защищали нас от пуль противника. Я понимаю, это не очень здорово, но у нас не было выхода.
Владимир Морозов: Пол, говорят, что в окопах не бывает атеистов. А вы их встречали?
Пол О`Киф: Да, встречал. В нашем взводе были двое таких ребят. Они не особенно бравировали своим атеизмом. Но, если их спросить, прямо отвечали, что вот, мол, убьют и все, конец, никакой загробной жизни нет, так что и молиться нечего. И как-то в бою полегло много наших. Когда противника отогнали, мы, оставшиеся в живых собрались возле погибших, чтобы помолиться. Все понимали, что и нас самих могут перестрелять через пару часов. И вот мы стали молиться. Те двое атеистов сначала стояли в стороне, а потом присоединились к нам и тоже молились за погибших товарищей.
Владимир Морозов: Ветеран Джордж Ковал подошел ко мне и к моему изумлению удивительно чисто произнес по-русски слово «друг».
Какие еще русские слова вы знаете?
Джордж Ковал: Спасибо. Друг. Да свидания. И это все.
Владимир Морозов: Но, оказалось, что это далеко не все, что он знает о России.
Джордж Ковал: Прокофьев — мой любимый композитор. Затем идут Шостакович, Рахманинов, Глазунов. И я просто влюблен в эту вещь Бородина. Как она называется, уже начинаю забывать. Да, Вторая симфония. У вас в России мощная музыкальная школа. Вот мой любимый француз Морис Равель, он многому научился у русских. Он работал с Дягилевым, с Нижинским. По просьбе русских музыкантов Равель сделал окрестровку к циклу Мусоргского «Картинки с выставки».
Владимир Морозов: По призванию Джордж Ковал музыкант. Играл в симфоническом оркестре в столице штата Нью-Йорк городе Олбани. Но кормила его другая профессия — судебный стенограф. Джордж, в какие годы вы были в Корее, в каких войсках?
Джордж Ковал: В 1953 году. Я играл на трубе в оркестре Восьмой армии. За несколько лет до этого у меня случился полиомиелит. Так что, у меня слабые ноги, и взяли меня только в нестроевые войска. Хорошо хоть в нестроевые приняли. Когда меня положили в больницу с полиомиелитом, по обе стороны от моей кровати лежали парни с той же болезнью. их давно уже нет в живых.
Владимир Морозов: Извините, говорю я, извините, что спрашиваю прямо в лоб. Но мне не понятно, почему американцы выиграли войну в Корее и проиграли войну во Вьетнаме?
Джордж Ковал: На то были политические причины. Во время Корейской войны в Белом Доме находились волевые мужественные президенты. Сначала Трумэн, потом Эйзенхауэр. И у нас была цель — защитить Южную Корею от коммунистической Северной. А зачем мы приперлись во Вьетнам? Мы пришли туда спасать французов! Это был не наш конфликт, не наше дело, в которое нам не следовало и соваться. У правительства не было политической воли продолжать войну и не хватало решимости уйти из Вьетнама подобру-поздорову. Полстраны выступали против войны. Каждый день у Белого дома шли антивоенные демонстрации. Как выиграть войну, когда у правительства нет воли, а у населения нет желания воевать?!
Владимир Морозов: Да, и еще — Вьетнамская война была позже и длилась гораздо дольше. Могло ли это быть причиной неуспеха?
Джордж Ковал: Война имеет период, когда население ее принимает. Короткий период. Я не говорю о Второй мировой, в которую нас втянули, и у Америки не было выбора. Но совершенно другое дело войны во Вьетнаме, в Афганистане, в Ираке. Люди, то есть налогоплательщики, те, кто платит за войну, дети которых должны воевать и рисковать жизнью, если эти люди не видят каких-то положительных результатов, то все они быстро теряют к войне интерес, начитают испытывать апатию и раздражение. И война становится политическим бедствием.
Владимир Морозов: К счастью, мои дети и внуки в этих войнах не участвовали. Но, признаюсь, что в начале боевых действий в Афганистане и Ираке я поддерживал президента Буша, начавшего эти войны. Но потом мне каждую неделю стали приходить письма с просьбой пожертвовать деньги для раненых там солдат. Я посылал небольшие суммы. Но деньгами тут не отделаешься. Это страшные письма, в них фотографии безногих, безруких парней. Двадцатилетний пацан с выбитым глазом и в инвалидной коляске, а рядом такая же молодая жена с ребенком на руках. Это жуткое зрелище! И я подумал, а за что они там умирают и калечатся.
Джордж Ковал: Во-первых, на вашем месте я бы не стал жертвовать деньги благотворительным организациям. Эти, так сказать “общественники”, дублируют то, что делает для раненых федеральное Управление по делам ветеранов. Оно обеспечивает отличное и бесплатное лечение, пенсии, психологические консультации. Во-вторых, лидеры этих благотворительных организаций получают зарплату по 300 тысяч долларов год. Так что, я не знаю, какая часть ваших пожертвований идет начальству, а какая — для помощи и лечения ветеранов.
Владимир Морозов: А что вы думаете о военных действиях американцев в Афганистане?
Джордж Ковал: Британцы не смогли контролировать Афганистан, русские тоже не смогли. С чего мы взяли, что мы сможем? Как только мы выбили из Афганистана талибов, нам следовало оттуда уйти. Мы там лишние. Американцам нечего делать в Афганистане. Там же племенное общество. И племена постоянно между собой воюют.
Владимир Морозов: Джордж Ковал записывает для меня свой телефон. Причем, делает это чернильной авторучкой, каких я не видывал уже целую вечность. Вы пишете такой древней авторучкой?
Джордж Ковал: Это серебряная авторучка фирмы Паркер, которую жена подарила мне 50 лет назад. Я не люблю шариковые ручки. Когда я учился, мы пользовались чернильными авторучками, и они для меня удобнее. И потом — память. Женаты мы давным-давно. Старшей дочери скоро 60. А всего у нас пятеро детей, девять внуков и пять правнуков.
Владимир Морозов: Коснулись мы в разговоре и событий на Украине.
Джордж Ковал: Путину там нечего делать. Он хочет восстановить бывшую российскую-советскую империю. Вы говорите, что его поддерживают 86 процентов населения России? Так вы же знаете, что телевидение всех оглупляет. И у вас и у нас. Но русские ведь не дураки. И Россия — цивилизованная страна. Я не знаю, что там в голове у Путина. Он ведь из КГБ. Может быть, он хочет стать вторым Сталиным. Я не знаю. Но мне кажется, если подойти к русскому человеку на улице и сказать, эй, друг, давай выпьем и поговорим. Это будут дружелюбный нормальный разговор.
Владимир Морозов: Вы думаете, можно надеяться, что когда-нибудь восстановятся дружеские отношения между Америкой и Россией?
Джордж Ковал: Я думаю, что это возможно. Потому что этого хотят русские люди. Может быть у политиков другое мнение, но сами-то люди всегда за мир. Те русские, которых я встречал, дружелюбные, нормальные мужики. Они не хотят, чтобы их дети воевали. Да и какие родители захотят! Вот вы, например, вы хотели бы чтобы ваши дети или внуки стреляли в каких-то других пацанов в форме? Нет, конечно, как и всякий нормальный человек. И сколько бы там процентов не поддерживали сегодня Путна, я убежден, что 100 процентов людей не хотят, чтобы их дети пошли на войну.
Владимир Морозов: . Равнение на флаг. Минута молчания в память погибших. Слово берет Пол О’Киф. Он стал капелланом этой группы ветеранов Корейской войны недавно и еще не совсем уверен в себе. Наш прежний капеллан умер, оправдывается Пол О’Киф. И ребята попросили меня его заменить. Я им говорю, что, мол, куда мне, я и говорю-то не очень складно и никакого религиозного образования у меня нет. Будешь капелланом и все! Ну, стал я ходить к разным священникам и пасторам. Они меня муштровали. Научили молитвам, какие-то написал я сам.
Пол О`Киф: Боже Всемогущий, спасибо тебе за наше боевое братство, за то, что мы помним наших погибших товарищей. Мы молимся за то, чтобы ты настроил наши сердца на любовь к ветеранам и всем другим людям. Сделай нас справедливыми, добрыми и милосердными. Помоги нам сохранить веру в Тебя и в бессмертие, без которых жизнь теряет смысл и становится напрасной.
Новые льготы и корейско-японская лирика. Итоги второго дня работы ВЭФ
В этом году на ВЭФ приехали более 4 тыс. участников из 60 стран. Самая представительная иностранная делегация прибыла из Японии. Рекордным форум стал и по числу договоренностей: подписано почти 220 соглашений на общую сумму 2,5 трлн руб.
Главным событием второго дня ВЭФ стало пленарное заседание с участием президентов России, Кореи, Монголии и премьер-министра Японии. Модератором дискуссии Владимира Путина, Мун Чжэ Ина, Халтмагийна Баттулги и Синдзо Абэ выступил бизнесмен из Гонконга Ронни Чанг.
Первым на правах хозяина форума слово взял российский президент. Рассказав о динамике развития Дальнего Востока, он объявил о новых льготах для инвесторов. В соглашениях с резидентами территорий опережающего развития (ТОР) и Свободного порта Владивосток предлагается зафиксировать так называемую «дедушкину оговорку», согласно которой, условия для инвестирования не могут ухудшаться в течение первых 10 лет реализации проекта. Любой инвестор, ставший резидентом этих территорий до 2025 года, получит десятилетнюю льготу по уплате страховых взносов. Для проектов свыше 100 млрд руб. льгота по налогу на прибыль будет продлена с 10 до 19 лет. Для иностранцев, вложивших в Дальний Восток более 10 млн долл., предусмотрят упрощенный порядок предоставления российского гражданства.
Президент также сформулировал несколько направлений, на которых будет сосредоточена работа по Дальнему Востоку. Власти намереваются стимулировать рост деловой активности на территории всего макрорегиона, а не только ТОР, вывести показатели социального развития региона на уровень выше среднероссийских. Особое внимание — демографической политике и подготовке кадров. О недостатке кадров по некоторым направлениям Путину рассказали иностранные инвесторы на встрече накануне. Например, один из индийских партнеров уже долгое время ищет специалистов по огранке.
После Путина выступил корейский президент. Его речь была полна лирики. Он рассказал, что Владивосток напоминает ему родной город Пусан, где в порту продают русский кефир и хлеб, а Владимир Путин — (по духу) амурского тигра. Кстати, добавил кореец, его имя — Мун — тоже переводится как «тигр». И эта «тигриность» объединяет его с российским президентом.
Мун Чжэ Ин пообещал за время своей работы сделать корейско-российские отношения более близкими и предложил навести 9 мостов (в судостроении, газовой отрасли, железнодорожных перевозках и т. д.). Но закончил речь, безусловно, самым болезненным для Южной Кореи вопросом: отношениями с Северной Кореей.
Монгольский президент, работающий на этой должности всего пару месяцев, был краток. Заявил, что Монголии нужен выход к морю, чтобы транспортировать свои товары, а у России этот выход есть. А еще он рассказал, что Дальний Восток для него ближний, потому что лететь ему до Владивостока всего три часа.
После слово взял Синдзо Абэ и с ходу предложил обладателям чёрных поясов по дзюдо Владимиру Путину и Халтмагийну Баттулге приехать в Японию и провести поединок. А потом ударился в воспоминания о визите российского президента в Японию в декабре прошлого года. Тогда Путин посетил родной город Синдзо Абэ Нагато.
«Прошла ночь, рассвело, и, проснувшись, мы увидели с господином Путиным, что сад был весь белый, — ностальгировал японский премьер. — То есть в середине ночи снег с дождем сменился настоящим снегом. И президент тогда сказал: „Как красиво! Как в сказке!“ Эти виды для нас, конечно, стали незабываемыми воспоминаниями. Мы тогда проговорили 5 часов!»
Та встреча была поворотной, в японском правительстве появился специальный министр по сотрудничеству с Россией. Недавно этот чиновник побывал в Воронеже и решил сделать этот город образцом российско-японского сотрудничества. Прежде всего японцы будут бороться с воронежскими пробками. И это лишь один из примеров крепнущих связей между странами.
Закончил Синдзо Абэ самой волнующей его темой: необходимостью подписания мирного договора с Россией. Позже, после переговоров двух лидеров, которые длились три часа, японский премьер уточнил: они договорились с Владимиром Путиным, что подписать этот исторический документ должны именно они. Кстати, лидеры запланировали как минимум две новые встречи: на саммите АТЭС в ноябре во Вьетнаме и в мае будущего года. Синдзо Абэ примет участие в Петербургском международном экономическом форуме, а потом откроет год Японии в России и России в Японии в Большом театре в Москве.
Дискуссия лидеров началась с вопроса о Северной Корее. Главы государств сошлись во мнении, что войны на Корейском полуострове не будет. Все говорили о необходимости решать проблему дипломатическим путем. Другое дело, что эта дипломатия понимается по-разному. Токио и Сеул не оставляют надежды уговорить Москву и Пекин на нефтяное эмбарго в отношении Северной Кореи. Российский же президент уже не раз подчеркивал, что режим санкций себя исчерпал.
«Нужно выйти на переговоры, — сказал Владимир Путин. — Нужно убедить в том числе Северную Корею в том, что и для них это лучший способ решения проблемы. Нужно постепенно втягивать Северную Корею в сотрудничество в регионе».
Помимо Северной Кореи, в ходе дискуссии обсуждали экономические перспективы развития Дальнего востока, экономику России в целом и. госсекретаря США Рекса Тиллерсона. Путин вспомнил, что когда-то ему вручали Орден Дружбы народов (накануне эту награду получил вице-премьер госсовета Китая Ван Ян). Объясняя текущую политику Госдепа, российский лидер предположил, что Тиллерсон попал в «плохую компанию», и понадеялся, что «ветер сотрудничества, дружбы и взаимодействия выведет его на правильный путь».
Корейская война
В 1910—1945 Корея являлась японской колонией. 10 августа 1945 года, в связи с неизбежной японской капитуляцией, США и СССР договорились разделить Корею по 38-й параллели, предполагая, что японские войска к северу от нее сдадутся Красной армии, а капитуляцию южных формирований примут США. Полуостров, таким образом, был разделен на северную советскую, и южную американскую, части. Предполагалось, что такое разделение является временным. В обеих частях, северной и южной, были сформированы правительства. На юге полуострова США при поддержке ООН провели выборы. Было избрано правительство во главе с Ли Сын Маном. Левые партии бойкотировали эти выборы. На севере власть была передана советскими войсками коммунистическому правительству во главе с Ким Ир Сеном. Страны антигитлеровской коалиции предполагали, что через некоторое время Корея должна воссоединиться, однако в условиях начинающейся холодной войны, СССР и США не смогли договориться о деталях этого воссоединения.
После вывода СССР и США своих войск с полуострова лидеры Северной и Южной Кореи стали разрабатывать планы объединения страны военным путем. КНДР при помощи СССР, а КР при помощи США сформировали собственные вооруженные силы. В этом соревновании КНДР опередила Южную Корею: Корейская Народная Армия (КНА) превосходила армию Корейской Республики (АКР) по численности (130 тыс. против 98 тыс.), по качеству вооружения (высококлассная советская военная техника) и по боевому опыту (более трети северокорейских солдат участвовали в Гражданской войне в Китае). Однако ни Москва, ни Вашингтон не были заинтересованы в появлении очага напряженности на Корейском полуострове.
С начала 1949 года Ким Ир Сен начал обращаться к советскому правительству с просьбами о помощи в полномасштабном вторжении в Южную Корею. Он подчеркивал, что правительство Ли Сын Мана не пользуется популярностью, и утверждал, что вторжение северокорейских войск приведет к массовому восстанию, в ходе которого жители Южной Кореи, взаимодействуя с северокорейскими частями, сами свергнут сеульский режим. Сталин, однако, ссылаясь на недостаточную степень готовности северокорейской армии и возможность вмешательства в конфликт войск США и развязывания полномасштабной войны с применением ядерного оружия, предпочел не удовлетворить эти просьбы Ким Ир Сена. Несмотря на это, СССР продолжал оказывать Северной Корее большую военную помощь, и КНДР продолжала наращивать свою военную мощь.
12 января 1950 года Государственный секретарь США Дин Ачесон заявил, что американский оборонный периметр на Тихом океане охватывает Алеутские острова, японский остров Рюкю и Филиппины, что говорило о том, что Корея не входит в сферу ближайших государственных интересов США. Этот факт прибавил решимости северокорейскому правительству в развязывании вооруженного конфликта. К началу 1950 года северокорейские вооруженные силы превосходили южнокорейские по всем ключевым компонентам. Сталин наконец дал согласие на проведение военной операции. Детали были согласованы во время визита Ким Ир Сена в Москву в марте-апреле 1950 года.
25 июня 1950 в 4 часа утра семь пехотных дивизий (90 тыс.) КНА после мощной артиллерийской подготовки (семьсот 122-мм гаубиц и 76-мм самоходных орудий) перешли 38-ю параллель и используя в качестве ударной силы сто пятьдесят танков Т-34, лучших танков Второй мировой войны, быстро сломили оборону четырех южнокорейских дивизий; находившиеся на вооружении КНА двести истребителей ЯК обеспечили ей полное превосходство в воздухе. Главный удар был нанесен на сеульском направлении (1-я, 3-я, 4-я и 5-я дивизии КНА), а вспомогательный — на чхунхонском к западу от хребта Тхэбэк (6-я дивизия). Южнокорейские войска отступали по всему фронту, потеряв за первую неделю боев треть своего численного состава (более 34 тыс.). Уже 27 июня они оставили Сеул; 28 июня части КНА вступили в столицу Южной Кореи. 3 июля они взяли порт Инчхон.
В этой ситуации администрация Трумэна, провозгласившая в 1947 доктрину «сдерживания коммунизма», решила вмешаться в конфликт. Уже в первый день северокорейского наступления США инициировали созыв Совета Безопасности ООН, который единогласно при одном воздержавшемся (Югославия) принял резолюцию с требованием к КНДР прекратить военные действия и отвести войска за 38-ю параллель. 27 июня Трумэн приказал командованию ВМС и ВВС США оказать помощь южнокорейской армии. В тот же день Совет безопасности дал мандат на использование международных сил для изгнания КНА с территории Южной Кореи.
1 июля началась переброска на полуостров 24-й пехотной дивизии США (16 тыс.). 5 июля ее подразделения вступили в бой с частями КНА у Осана, но были отброшены на юг. 6 июля 34-й американский полк неудачно попытался остановить наступавшие северокорейские войска у Ансона. 7 июля Совет безопасности поручил руководство военной операцией Соединенным Штатам. 8 июля Трумэн поставил во главе войск ООН в Корее командующего американскими вооруженными силами на Тихом океане генерала Макартура. 13 июля войска США в Корее были объединены в 8-ю армию.
После разгрома северокорейцами 34-ого полка у Чхонана (14 июля) 24-я дивизия и южнокорейские части отошли к Тэджону, ставшему временной столицей Корейской республики, и создали оборонительный рубеж на р. Кымган. Однако уже 16 июля КНА прорвала кымганский рубеж и 20 июля овладела Тэджоном. В итоге первого этапа кампании были разгромлены пять из восьми южнокорейских дивизий; потери южнокорейцев составили 76 тыс., а северокорейцев — 58 тыс.
Однако командование КНА не воспользовалось в полной мере плодами своего успеха. Вместо того, чтобы развивать наступление и сбросить пока еще немногочисленные американские соединения в море, оно сделало паузу для перегруппировки сил. Это позволило американцам перебросить на полуостров значительные подкрепления и отстоять часть южнокорейской территории.
Нактонганская операция
В конце июля 1950 американцы и южнокорейцы отступили в юго-восточный угол Корейского полуострова в район порта Пусан (Пусанский периметр), организовав оборону по линии Чинджу — Тэгу — Пхохан. 4 августа КНА начала штурм Пусанского периметра. К этому времени численность оборонявшихся, благодаря значительным американским подкреплениям, достигла 180 тыс., в их распоряжении находилось 600 танков, и они занимали выгодные позиции на р. Нактонган и в предгорьях.
5-го августа 4-я пехотная дивизия народной армии Северной Кореи переправилась через реку Нактонган близ Ёнсана пытаясь рассечь американскую линию снабжения и захватить плацдарм внутри Пусанского периметра. Ей противостояла 24-я пехотная дивизия Восьмой американской армии. Началась Первая Нактонганская битва. В течение последующих двух недель американские и северокорейские войска вели кровопролитные бои, предпринимали атаки и контратаки, но никому не удавалось одержать верх. В итоге американские войска, усиленные подошедшими подкреплениями, используя тяжёлое вооружение и поддержку с воздуха, разгромили вторгнувшиеся северокорейские части, страдавшие от недостатка снабжения и высокого уровня дезертирства. Сражение стало поворотным пунктом в ходе начального периода войны, прервав серию побед северокорейцев.
Американским и южнокорейским войскам удалось 15−20 августа остановить северокорейское наступление к западу от Тэгу. 24 августа 7,5 тыс. северокорейцев с 25 танками чуть было не прорвали американскую оборону под Масаном, который защищали 20 тыс. солдат с 100 танками. Тем не менее силы американцев постоянно возрастали, а с 29 августа под Пусан стали прибывать подразделения из других стран, прежде всего Британского содружества.
В сентябре произошла Вторая Нактонганская битва. 1 сентября войска КНА предприняли генеральное наступление и 5−6 сентября пробили брешь в южнокорейских оборонительных рубежах на северном участке периметра у Йонгчхона, взяли Пхохан и вышли на ближние подступы к Тэгу. Только благодаря упорному сопротивлению американской морской пехоты (1-я дивизия) наступление к середине сентября было остановлено.
Инчхонская десантная операция
Чтобы ослабить давление на Пусанский плацдарм и добиться перелома в ходе военных действий, Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) в начале сентября 1950 утвердил предложенный Макартуром план десантной операции в глубоком тылу северокорейских войск у порта Инчхон с целью захвата Сеула (операция «Хромит»). Войска вторжения (10-й корпус под командованием генерал-майора Э. Элмонда) насчитывали 50 тыс. человек.
С 10−11 сентября американская авиация начала усиленные бомбардировки района Инчхона, а американские силы провели несколько ложных десантов в других частях побережья, чтобы отвлечь внимание КНА. Возле Инчхона была высажена разведывательная группа. 13 сентября ВМС США провели разведку боем. Шесть эсминцев подошли к острову Вольмидо, располагавшемуся в гавани Инчхона и соединённому с берегом дамбой, и начали его обстрел, служа приманкой для береговой артиллерии противника, в то время как авиация засекала и уничтожала обнаруженные артиллерийские позиции.
Операция «Chromite» началась утром 15 сентября 1950 года. В первый день были задействованы только подразделения 1-й дивизии морской пехоты. Высадка проводилась в условиях абсолютного господства в воздухе американской авиации. Около 6 часов 30 минут один батальон морской пехоты начал высадку в северной части острова Вольмидо. Гарнизон Вольмидо к этому моменту был почти полностью уничтожен артиллерийскими и авиационными ударами, и морские пехотинцы встретили лишь слабое сопротивление. В середине дня наступила пауза, вызванная отливом. После начала вечернего прилива были высажены десанты на материке.
К середине дня 16 сентября 1-я дивизия морской пехоты установила контроль над городом Инчхон. В порту Инчхона началась высадка 7-й пехотной дивизии и южнокорейского полка. В это время морские пехотинцы продвигались на север к аэродрому Кимпо. КНА попыталась организовать в районе Инчхона контратаку при поддержке танков, но за два дня потеряла 12 танков Т-34 и несколько сотен солдат от действий морской пехоты и авиации. Утром 18 сентября аэродром Кимпо был занят морскими пехотинцами. Сюда перебазировались самолеты 1-го авиакрыла морской пехоты. При их поддержке 1-я дивизия морской пехоты продолжила своё наступление на Сеул. Высадка всех боевых и тыловых подразделений X корпуса завершилась к 20 сентября.
16 сентября 8-я американская армия предприняла наступление с Пусанского плацдарма, 19−20 сентября прорвалась к северу от Тэгу, 24 сентября окружила три северокорейские дивизии, 26 сентября овладела Чхонджу и соединилась южнее Сувона с частями 10-го корпуса. Почти половина пусанской группировки КНА (40 тыс.) была уничтожена или попала в плен; остальная часть (30 тыс.) спешно отступила в Северную Корею. К началу октября была освобождена вся Южная Корея.
Захват войсками ООН основной части Северной Кореи
Американское командование, воодушевленное военным успехом и открывшейся перспективой объединения Кореи под властью Ли Сын Мана, еще 25 сентября приняло решение продолжить военные действия к северу от 38-й параллели с целью оккупации КНДР. 27 сентября оно получило на это согласие Трумэна.
Руководство КНР публично заявляло, что Китай вступит в войну, если какие-либо некорейские военные силы пересекут 38-ю параллель. Соответствующее предупреждение было передано в ООН через посла Индии в Китае. Однако президент Трумэн не верил в возможность широкомасштабного китайского вмешательства.
1 октября 1-й южнокорейский корпус пересек демаркационную линию, развернул наступление вдоль восточного побережья Северной Кореи и 10 октября овладел портом Вонсан. 2-й южнокорейский корпус, входивший в состав 8-й армии, перешел 38 параллель 6−7 октября и стал развивать наступление на центральном направлении. Основные силы 8-й армии 9 октября вторглись в КНДР на западном участке демаркационной линии к северу от Кэсона и устремились к северокорейской столице Пхеньян, которая пала 19 октября. К востоку от 8-й армии продвигался переброшенный из-под Сеула 10-й корпус. К 24 октября войска западной коалиции вышли на линию Чонджу — Пукчин — Удан — Орори — Танчхон, приблизившись левым своим флангом (8-я армия) к пограничной с Китаем р. Ялуцзян (Амноккан). Таким образом, была занята основная часть северокорейской территории.
Битва при Чосинском водохранилище
19 октября 1950 китайские войска (три регулярные армии НОАК численностью 380 тыс.) под командованием заместителя председателя Народно-революционного военного совета КНР Пэн Дэхуая без объявления войны перешли корейскую границу. 25 октября они внезапно атаковали 6-ю южнокорейскую пехотную дивизию; последней удалось 26 октября выйти к Чхосану на р. Ялуцзян, но к 30 октября она была полностью разгромлена. 1−2 ноября такая же участь постигла 1-ю американскую кавалерийскую дивизию у Унсана. 8-я армия была вынуждена прекратить наступление и к 6 ноября отошла к р. Чхонгчхон.
Однако китайское командование не стало преследовать 8-ю армию и отвело свои войска для пополнения. Это породило у Макартура ошибочное убеждение в слабости сил противника. 11 ноября американо-южнокорейский 10-й корпус предпринял наступление на север: 21 ноября подразделения его правого крыла достигли китайской границы в верховьях Ялуцзяна близ Хесана, а подразделения левого крыла к 24 ноября установили контроль над стратегически важным районом Чхосинского водохранилища. Одновременно 1-й южнокорейский корпус овладел Чхонджином и оказался в 100 км от советской границы. В этой ситуации Макартур отдал приказ об общем наступлении союзников с целью «завершения войны к Рождеству». Однако к тому времени китайские и северокорейские войска обладали значительным численным превосходством. 25 ноября 8-я армия двинулась от Чонгчхона к р. Ялуцзян, но в ночь на 26 ноября 13-я армейская группа НОАК нанесла контрудар по ее правому флангу (2-й южнокорейский корпус) и осуществила глубокий прорыв. 28 ноября 8-я армия оставила Чонджу и отступила к Чонгчхону, а 29 ноября к р. Намган.
27 ноября авангард 10-го корпуса (1-я дивизия морской пехоты США) предпринял наступление к западу от водохранилища Чхосин в направлении Канге, однако на следующий день десять китайских дивизий (120 тыс.) окружили морских пехотинцев, а также 7-ю пехотную дивизию США, занимавшую позицию к востоку от водохранилища. 30 ноября командование корпуса приказало блокированным частям (25 тыс.) прорываться к Восточно-Корейскому заливу. В ходе 12-дневного отступления, проходящего в тяжелейших зимних условиях (глубокие сугробы, температура до -40 градусов по Цельсию), американцам с боями удалось к 11 декабря пробиться к порту Хыннам, потеряв 12 тыс. чел. убитыми, ранеными и обмороженными. Морская пехота США до сих пор считает сражение у Чхосина одним из самых героических страниц в своей истории, а НОАК — своей первой крупной победой над западными армиями.
Наступление сил КНР и КНДР на Южную Корею
В начале декабря союзные войска были вынуждены начать общий отход на юг. 8-я армия оставила оборонительный рубеж на р. Намган и 2 декабря ушла из Пхеньяна. К 23 декабря 8-я армия откатилась за 38 параллель, но смогла закрепиться на р. Имджинган. К концу года правительство Ким Ир Сена восстановило контроль над всей территорией КНДР.
Однако китайское руководство решило продолжить наступление на юг. 31 декабря китайцы и северокорейцы силами до 485 тыс. чел. начали наступление по всему фронту южнее 38 параллели. Новый командующий 8-й армии генерал Риджуэй был вынужден начать 2 января 1951 года отступление к р. Ханган. 3 января экспедиционные войска оставили Сеул, 5 января — Инчхон. 7 января пал Вонджу. К 24 января продвижение китайских и северокорейских войск удалось остановить на линии Ансон — Вонджу — Ченхон — Самчхок. Но в их руках остались северные районы Южной Кореи.
В конце января — конце апреля 1951 года Риджуэй предпринял серию ударов с целью вернуть Сеул и отбросить китайцев и северокорейцев за 38 параллель. 26 января 8-я армия овладела Сувоном, а 10 февраля — Инчхоном. 21 февраля 8-я армия нанесла новый удар и к 28 февраля вышла к низовьям Хангана на ближайшие подступы к Сеулу. 14−15 марта союзники заняли Сеул и к 31 марта достигли «линии Айдахо» (низовья Имджингана — Хончхон — севернее Чумунджина) в районе 38 параллели. 2−5 апреля они осуществили прорыв на центральном направлении и к 9 апреля вышли к водохранилищу Хвачхон, а к 21 апреля были уже на ближайших подступах к Чхорвону, вытеснив НОАК и КНА за 38 параллель (за исключением крайнего западного участка фронта).
С конца апреля по начало июля 1951 года воюющие стороны предприняли ряд попыток прорвать линию фронта и изменить ситуацию в свою пользу. Затем военные действия приобрели позиционный характер. Война зашла в тупик. Начались переговоры. Однако перемирие было подписано только 27 июля 1953 года.