1939 ГОД. РАЗДЕЛ ПОЛЬШИ по пакту Молотова- Риббентропа
ПОГИБШИЕ СОЛДАТЫ РККА.
ДОНЕЦК
Сообщений: 20860
Регистрация: 15 июля 2005
Рейтинг: 2641
Пакт Молотова-Риббентропа. Секретный дополнительный протокол. Об источнике. Текст пакта. Содержание пакта
Пакт Молотова-Риббентропа — укоренившееся в общественно-политической и исторической литературе название Советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г., особенно его секретного приложения, подписанного В. М. Молотовым и И. Риббентропом от имени своих правительств и государств. Существование секретного протокола долгое время отрицалось советской стороной, и только в конце 1980-х гг. этот факт был признан и стал достоянием мировой общественности.
Ко времени подписания пакта Германия аннексировала Судеты, включила Чехию и Моравию в состав рейха как Протекторат Богемия и Моравия. Обеспечению международной безопасности и борьбе с германской агрессией должны были служить московские переговоры между СССР, Англией и Францией, которые завершились принятием проекта соглашения о взаимопомощи 2 августа 1939 г., но проект так и не стал реальным соглашением, поскольку ни одна из сторон не проявляла заинтересованности, зачастую выдвигая заведомо неприемлемые условия. Так, на переговорах военных миссий этих держав по организации совместной обороны против агрессии в Европе, советская сторона ставила главным условием обеспечение прохода Красной Армии через территорию Польши или Румынии в случае, если они подвергнутся нападению агрессора, заранее зная, что ни Польша, ни Румыния никогда не согласились бы в то время «иметь дело с Советами» (Ю. Бек), тем более, что этот вопрос вообще не обсуждался ни с польским, ни с румынским правительствами.
Решение прекратить переговоры с Англией и Францией и заключить с Германией договор о ненападении было принято Сталиным и Молотовым. Обе стороны имели разные цели, заключая этот договор. Гитлер лихорадочно готовил нападение на Польшу и считал, что этот договор исключит для Германии угрозу войны на два фронта в Европе, поскольку Сталин, по его расчетам, заинтересован в захвате территорий бывшей Российской империи и будет стремиться получить такую возможность благодаря договору с Германией. Сталин рассматривал договор как шанс осуществить свои агрессивные намерения, избежав вооруженного конфликта, и возможность готовиться к военным действиям, которые неминуемо должны будут наступить.
20 августа 1939 г. Гитлер, уже назначивший нападение на Польшу на 1 сентября, послал Сталину телеграмму, в которой настаивал на скорейшем заключении договора и просил принять не позднее 23 августа рейхсминистра иностранных дел для подписания как пакта о ненападении, так и дополнительного протокола. По договору, подписанному 23 августа 1939 г., стороны обязались все споры и конфликты между собой «разрешать исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями». Во второй статье договора говорилось, что «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу». Другими словами, СССР не будет помогать возможным жертвам агрессии фашистского рейха.
Договор имел «секретный дополнительный протокол» о разграничении «сфер влияния» в Восточной и Юго-Восточной Европе. Предусматривалось, что в случае войны Германии с Польшей немецкие войска могут продвинуться до так называемой «линии Керзона», остальная часть Польши, а также Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались «сферой влияния» СССР. Судьба Польши будет решена «в порядке дружественного обоюдного согласия». Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем от депутатов было скрыто наличие «секретного дополнительного протокола». На другой день после ратификации договора 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. СССР должен был в соответствии с договоренностями также ввести свои войска в Польшу, однако Молотов попросил небольшой отсрочки, заявив послу Германии в СССР В. Шуленбургу, что вследствии того, что Польша разваливается на куски, Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия, что позволяло Советскому Союзу не выглядеть агрессором.
17 сентября 1939 г. польскую границу пересекли части Красной Армии, и, таким образом, СССР по существу вступил во Вторую мировую войну в 1939 г., а не в 1941 г., как это всегда подчеркивал Сталин. Польша перестала существовать как государство. Вопреки нормам международного права результаты ее разгрома были закреплены в новом договоре «о дружбе и границе», подписанном Молотовым и Риббентропом 28 сентября 1939 г. Договор изолировал СССР от сил, боровшихся против фашизма. На территории СССР была запрещена любая антифашистская пропаганда. У Германии и СССР появилась общая граница, и вопрос о нападении одного из партнеров по договору на другого стал вопросом времени. С момента нападения фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 г. договор утратил всякую силу.
Текст пакта. Содержание пакта Молотова-Риббентропа
Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом
Правительство СССР и Правительство Германии
Руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:
Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.
В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.
Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.
Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.
В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.
Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.
Секретный дополнительный протокол к договору о ненападении между Германией и Советским Союзом
При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:
1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.
2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.
Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.
3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.
4. Этот протокол будет сохраняться обоими сторонами в строгом секрете.
Москва, 23 августа 1939 года
—
Все мои и моих предков данные размещены мною на сайте добровольно.
В ЛИЧКЕ НА ПОИСКОВЫЕ ВОПРОСЫ НЕ ОТВЕЧАЮ. ПИШИТЕ НА ФОРУМ.
Пакт Молотова-Риббентропа — традиционное в общественно-политической и исторической литературе название советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г. и его секретного приложения, подписанного В. М. Молотовым и И. Риббентропом от имени своих правительств и государств. Существование секретного протокола долгое время отрицалось, и только в конце 1980-х гг. документы стали достоянием общественности.
К августу 1939 г. Германия аннексировала Судеты, включила Чехию и Моравию в состав рейха как Протекторат Богемия и Моравия. Московские переговоры между СССР, Англией и Францией, которые завершились проектом соглашения о взаимопомощи 2 августа 1939 г., должны были способствовать международной безопасности и борьбе с германской агрессией. Но проект так и не стал реальным соглашением, поскольку ни одна из сторон не проявляла заинтересованности, зачастую выдвигая заведомо неприемлемые условия.
В этой ситуации руководство СССР приняло решение прекратить переговоры с Англией и Францией и заключить с Германией договор о ненападении. Этот договор должен был позволить СССР избежать немедленного вооруженного конфликта, дать возможность стране готовиться к военным действиям, которые представлялись неизбежными.
20 августа 1939 г. Гитлер, уже назначивший нападение на Польшу на 1 сентября, послал Сталину телеграмму, в которой настаивал на скорейшем заключении договора и просил принять не позднее 23 августа рейхсминистра иностранных дел, чтобы подписать пакт о ненападении и дополнительный протокол. По договору, подписанному 23 августа 1939 г., стороны обязались все споры и конфликты между собой «разрешать исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями». Во второй статье договора говорилось, что «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу». Другими словами, СССР не будет помогать возможным жертвам агрессии фашистского рейха.
Договор имел «секретный дополнительный протокол» о разграничении «сфер влияния» в Восточной и Юго-Восточной Европе. Предусматривалось, что в случае войны Германии с Польшей немецкие войска могут продвинуться до так называемой «линии Керзона», остальная часть Польши, а также Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались «сферой влияния» СССР. Территория Польши должна была быть разделена.
Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем наличие «секретного дополнительного протокола» было скрыто.
Уже на следующий день после ратификации договора 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. СССР должен был в соответствии с договоренностями также ввести свои войска в Польшу, однако Молотов попросил небольшой отсрочки. Он заявил послу Германии в СССР В. Шуленбургу, что Польша разваливается на куски и поэтому Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия.
17 сентября 1939 г., уже после заявления Молотова, польскую границу пересекли части Красной Армии. Польша перестала существовать как государство. Результаты ее разгрома были закреплены в новом советско-германском договоре «о дружбе и границе», подписанном Молотовым и Риббентропом 28 сентября 1939 г. У Германии и СССР появилась общая граница.
22 июня 1941 г. фашистская Германия напала на СССР. Началась Великая Отечественная война. С этого момента все заключенные договоры утратили силу.
О существовании протокола не было известно во время войны, но действия СССР по созданию «защитного пояса» из присоединённых территорий не вызывали удивления в мире. Так, по поводу действий Красной Армии на территории Польши и передачи СССР баз в Прибалтике Уинстон Черчилль, занимавший в то время пост Первого Лорда Адмиралтейства, в своём выступлении по радио 1 октября 1939 г. сказал:
«То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы. Как бы то ни было, эта линия существует и создан Восточный фронт, который нацистская Германия не осмелится атаковать. Когда господин Риббентроп на прошлой неделе был вызван в Москву, ему пришлось узнать и принять тот факт, что осуществление нацистских планов по отношению к прибалтийским странам и Украине должно быть окончательно остановлено».
На данном портале представлен широкий круг материалов, освещающих непростые советско-германские отношения и международную обстановку того периода.
1939 год, 23 августа
После провала подписания договора «коллективной безопасности» с Англией и Францией и отправки в отставку Литвинова, Сталин постепенно начал присматриваться к германским предложениям. В Берлине быстро сориентировались и повели политику на сближение, в частности прекратили нападки на Союз в прессе и постоянно предлагали представителям СССР провести переговоры по экономическим вопросам. Сталин получил запасной вариант, но, тем не менее, продолжил переговоры с Западом, потребовав конкретного плана действий. В условиях приближающейся войны Кремль хотел чётко прописанных договорённостей с союзниками кто, как и почему будет защищать разные страны в Европе. Не найдя у англо-французской делегации желания действительно проработать военные вопросы, а лишь добиться подписания очередной легковесной декларации типа Мюнхенской, Сталин, не собиравшийся становиться фишкой в комбинациях Чемберлена с Гитлером, стремительно организовал переговоры с немцами.
1939 год, 23 августа
Секретный протокол из архива Президента. Несмотря на то, что комиссия по политической и правовой оценке договора о ненападении в 1989 году признала существование секретного протокола, подлинник так и не был обнаружен. В 1992 году было объявлено, что подлинники протокола(в том чисте и немецкий) найдены в Архиве президента созданного из бывших архивов ЦК и КГБ. Они были немедленно обнародованы.
1932 год, 25 июля
Договор о ненападении между СССР и Польшей так и не стал базой для «коллективной безопасности» в Европе. Правительство СССР утверждало, что договор утратил силу в 1939 г. после нападения Германии и последущего распада Польского государства.
1938 год, 25 октября
Майский анализирует собранную информацию и приходит к выводу о готовности Чемберлена к дальнейшим уступкам Гитлеру.
1938 год, 3 октября
Французы, вслед за Англией, всячески пытались подружиться с Гитлером. Важный шаг предпринял посол Франсуа-Понсе, чья беседа с Герингом послужила приглашением для более серьёзных встреч на высшем уровне.
Договор между СССР и Германией в 1939 году и современность
Михаил Демурин, для МИА «Россия сегодня»
23 августа 1939 года — сложная дата в истории Европы. В этот день наша страна, тогда СССР, и гитлеровская Германия заключили Договор о ненападении, за которым через месяц последовал Договор о дружбе и границе. Оба документа сопровождались секретными протоколами, определявшими границы сфер интересов обоих государств.
В соответствии с этими протоколами в сферу влияния СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия и Литва, а также захваченные Польшей в ходе польско-советской войны 1920-1921 годов Западная Белоруссия и Западная Украина и Бессарабия, оккупированная Румынией в декабре 1917 года.
Исторический контекст
Советский Союз последовательно поддерживал Чехословакию в противостоянии германскому, польскому и англо-французскому диктату. Москва была готова к оказанию и коллективной, и односторонней военной помощи Праге, требовала постановки вопроса о немецкой агрессии в отношении Чехословакии в Лиге наций. Польша была предупреждена, что любая её попытка оккупировать часть Чехословакии приведёт к прекращению действия двустороннего договора о ненападении между Москвой и Варшавой (бессмысленно поэтому обвинять нашу страну в том, что, введя 17 сентября свои войска в Западную Белоруссию и Западную Украину, она якобы нарушила условия этого договора).
Англичане и французы, воспрепятствовав советским инициативам, отдали Чехословакию на растерзание германскому тигру и восточно-европейским шакалам. Причём сделали они это тогда, когда сопротивление ещё было не только реально, но и привело бы к серьёзному политическому кризису в Германии, а возможно — и к свержению Гитлера.
Напомню в этой связи, что во время советско-финской войны Лондон и Париж активно использовали Лигу наций против СССР, поставляли Хельсинки вооружения, и были близки к тому, чтобы начать собственные боевые действия против СССР.
Летом же 1939 года они намеренно спускали на тормозах переговоры о политическом и военном сотрудничестве в противодействии политике Берлина. Годом раньше Великобритания и Франция заключили с Германией договоры о ненападении и теперь целенаправленно подталкивали Гитлера к удовлетворению его требований «жизненного пространства» не на Западе, а за счёт СССР.
В марте 1939 года свою вынужденную готовность к военно-политическому сотрудничеству с Берлином оформила в виде договора о ненападении Литва, а в начале июня 1939 — без всякого намёка на нажим — Латвия и Эстония. Эти договоры рассматривались Берлином как инструменты, затрудняющие вмешательство СССР в предстоящее вторжение Германии в Польшу. Сама же Польша своим отказом пропускать Красную Армию через свою территорию блокировала возможность эффективных совместных действий СССР, Англии и Франции по пресечению агрессии Германии против восточноевропейских государств. В эти месяцы Третий рейх значительно усилил не только свою военную промышленность за счёт чешской, но и в целом свой экономический потенциал, получив на договорной основе неограниченный доступ к нефтяным запасам Румынии.
Цель руководства СССР
Руководители СССР сделали тогда тот выбор, который они сделали. Это был правильный выбор, хотя и внёсший на начальном этапе сумятицу в симпатизировавшие СССР левые круги по всему миру. Свой выбор сделал и Гитлер. Он понадеялся, что его политический «разворот» в сторону СССР поможет ему быстрее достигнуть взаимопонимания с Англией и США, испугает их, заставит скорее согласиться с его устремлениями по перекройке политэкономической карты планеты. Гитлер просчитался.
Интересна оценка, которую политике Москвы дал Уинстон Черчилль, в отличие от Невилла Чемберлена и большинства британских политиков хорошо понимавший неизбежность и потенциал союзных действий с СССР против Гитлера. В своём радиовыступлении 1 октября 1939 года он заявил: «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть».
И действительно, оккупировавшие территорию Польши германские дивизии не только не были по окончании военных действий переброшены на западный фронт, что, несомненно, произошло бы, стань Германия и СССР реальными союзниками, но число их постоянно наращивалось. Несмотря на снятую с них Советским Союзом значительную часть военного бремени, Англия и Франция, однако, так и не начали активных и успешных действий против Гитлера в континентальной Европе ни непосредственно в первой половине сентября 1939 года, ни позже — вплоть до высадки англичан в Италии в 1943 году. Позор Дюнкерка не в счёт.
Результаты дипломатического манёвра Москвы
Итак, Сталин своим августовским 1939 года внешнеполитическим ходом не позволил англичанам и американцам направить мировую историю по собственному руслу. Он сумел превратить их из силы, стоявшей за Гитлером и без пяти минут не просто политических, коими они всегда оставались, но и военных противников СССР в противников Германии и наших союзников. Союзников очень сложных, условных, таких, которых ещё пришлось удерживать от соблазна сепаратных сделок на этот раз с окружением Гитлера в 1944 — 1945 годах, но в сотрудничестве с которыми всё же удалось победить нацистов и обеспечить безопасность как западных, так и восточных рубежей нашей страны, создать на многие десятилетия действенную систему международной безопасности в виде ООН.
Что касается чисто военных последствий переноса границы СССР на запад, но это тема для отдельного экспертного разговора. Были в этом и свои плюсы, и свои минусы, но плюсы явно перевешивали. Уже осенью 1939 года в соответствии с двусторонними договорами о взаимопомощи на территории Латвии, Литвы и Эстонии были размещены советские военные базы. Эти войска, усиленные в 1940 году, сыграли свою роль на начальном этапе Великой Отечественной войны, особенно в Эстонии. Не вызывает сомнений, что из-под Таллина или со старой финляндско-советской границы достичь окраин Ленинграда гитлеровские войска смогли бы гораздо быстрее и проще, чем из Восточной Пруссии. Последствия такого броска для обороны северной столицы могли быть катастрофическими, что, в свою очередь, могло в корне изменить развитие событий на московском направлении.
Всего этого: своего бессилия перед лицом внешнеполитического манёвра СССР, необходимости преждевременно вступить в войну с Германией, лидерства СССР в антигитлеровской коалиции, нашей полной военной и дипломатической победы, наконец, и не может простить нам нынешний совокупный Запад — и побеждённые во Второй мировой войне, и победители.
«Пакт Молотова — Риббентропа» в борьбе против России
Соответственно, дата 23 августа 1939 года намеренно «раскручивается» противниками России как повод для предъявления нашей стране различного рода «исторических», политических и даже материальных претензий, дискредитации её внешней и внутренней политики как в годы существования СССР, так и сегодня. Именно в этом контексте следует рассматривать серию резолюций, принятых в 2006 — 2009 годах ПАСЕ, Европейским парламентом и ПА ОБСЕ, в которых политическое устройство СССР 1930 — 1940-х годов приравнивается к режиму нацистской Германии, ответственность за начало Второй мировой войны возлагается на обе страны, а 23 августа был объявлен «Днём памяти жертв сталинизма и нацизма».
Началась эта раскрутка практически сразу после окончания Второй мировой войны, когда англосаксам надо было обосновать свои новые агрессивные планы в отношении СССР и отвлечь внимание от сотрудничества с гитлеровцами в прошлом и настоящем, но особую силу приобрело в контексте линии на отрыв Прибалтики и Молдавии от СССР в последние годы существования Союза. Позже прибалтийские евроатлантисты преуспели в разыгрывании карты «пакта» с целью ускорить свой приём в НАТО и ЕС с последующим использованием членства в этих организациях для осуществления своих реваншистских установок в отношении России.
На рубеже 2000-х Вильнюс, Рига и Таллин, а также Кишинёв приступили к экспорту методик применения «исторического оружия» в другие страны на пространстве бывшего СССР, в первую очередь на Украину. Искаженные исторические версии служат во всех этих государствах не только внешним, но и внутриполитическим задачам: формированию национальной идентичности в жестко заданной антироссийской и русофобской парадигме.
Предвзятость претензий к договорённостям Москвы и Берлина
Требования о «ликвидации последствий пакта Молотова-Риббентропа» не останавливает даже то очевидное понимание, что реальная ликвидация этих самых «последствий», то есть перехода Латвии, Литвы, Эстонии и Молдавии в 1939 году в сферу влияния СССР, неизбежно негативно сказалась бы на современных обстоятельствах их существования.
Так, она, например, должна была бы включать возвращение Литвой России как правопреемнице Союза ССР Вильнюса, Вильнюсского края и Клайпеды. С Молдовой, включившей это требование в свою декларацию о независимости, ситуация сложилась ещё более абсурдная.
Кишинёв настаивает на своём суверенитете в границах бывшей Молдавской ССР. Прекрасно. Но как же тогда быть с тем фактом, что создание этой союзной республики в августе 1940 года в составе территорий Бессарабии и Приднестровья, остававшегося до 1939 года свободным от румынской оккупации, и составляет одно из тех самых «политико-правовых последствий советско-германских договорённостей 1939 года»? Другими словами, хотите «ликвидации последствий», оставайтесь в границах Бессарабии, захват которой Румынией, кстати говоря, СССР никогда не признавал.
Понятно, что, как и в любой психологической войне, основой смысловых конструкций в пику советско-германским договорённостям 1939 года служит принцип «двойных стандартов». Так, «защитники суверенитета народов» «защищают» его в границах, определённых точно таким же способом: секретными договорённостями держав победителей, оформленными Версальским мирным договором 1919 года и серией последовавших за ним мирных договоров стран Антанты со странами, воевавшими на стороне Германии.
Карта Европы после Второй мировой войны тоже определялась, как известно, далеко не публично. О том, как при этом учитывалось мнение самих народов, говорит хотя бы гражданская война 1944 — 1949 годов в Греции. Она отошла в британскую зону влияния, и англичане сами и руками своих ставленников жестоко изничтожали в ней преобладавшие там левые силы. Точно таким же негласным образом решался вопрос о перераспределении сфер влияния в Европе в 1989 — 1991 годах, о перекройке карты СРЮ, о продвижении самого НАТО на восток, в ряде других сюжетов современной истории. Вывод понятен: дело не в качестве или в форме договорённостей, а в том, участвовали в них англосаксы или нет. В договорённостях от 23 августа 1939 года они, напомню, не участвовали.
Урок истории для них и для нас
Не удалось в 1930-1940-е годы Западу извлечь выгоду из пестования антисоветских режимов на окраинах СССР — он пробует создать «санитарный кордон» ещё раз, давая этому соответствующее «историческое» обоснование. Не удалось благополучно для себя взрастить «суперврага» СССР, нацизм, — Запад формирует новую версию нацизма прибалтийского и украинского разлива, стимулирует этнический и религиозный радикализм и терроризм на границах России и внутри неё.
Есть в самой дате 23 августа 1939 года, её честном историческом анализе и сопровождающих её политических спекуляциях (в них, к сожалению, присутствует и вклад отдельных российских политиков и историков) важный урок для нашего современного государства и российского общества в целом. В позднее перестроечное время преобладающая часть руководства СССР потеряла психологический и идеологический иммунитет, в первую очередь во взгляде на отечественную историю, и в результате наша страна проиграла не только в информационной, но и политической борьбе. Такого иммунитета нам всё ещё очень не хватает. Его надо восстановить и бдительно сохранять.
Как защитить правду истории
Надо, однако, хорошо понимать: в Латвии, Литве, Эстонии, Украине, Грузии, Молдавии, а также у их западных патронов попрание русской истории и национальных чувств русского и других населяющих нашу страну народов возведено в ранг государственной политики. Поэтому исключить острые исторические темы из политического диалога, «оставив историю историкам», как к тому призывают некоторые наши политики, не удастся. Не удастся решить проблему политизации истории и путем «взаимного согласования» различных образов прошлого. С кем «согласовывать»? С мастерами психологической войны? С «диверсантами от истории»? Да и как можно найти, например, компромисс между тезисом о «советской оккупации» и реальной картиной ввода советских войск в Литву, Латвию, Эстонию и Бессарабию в 1940 году?
Прямая обязанность и государства, и общества — защищать свою историю и национальные чувства своих граждан. В этом контексте важно продолжать исправление тех искажений в политико-юридических квалификациях событий и документов XX века, которые с конъюнктурными целями, в рамках общей линии на развал СССР и ослабление России, были допущены в конце 1980-х — начале 1990-х годов.
Это касается и известного Постановления Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 года по поводу советско-германских предвоенных договоров и сопровождавших их секретных протоколов, в котором вся эта история выписана далеко не подобающим образом.
Пакт Молотова-Риббентропа – «предупреждение из прошлого»
Польский, эстонский и российский историки говорят о роли СССР и Германии в развязывании II Мировой войны
1 сентября отмечается годовщина начала Второй мировой войны. И каждый год в конце августа историки и политические комментаторы в России, а также в странах Центральной и Восточной Европы спорят о том, какую роль в развязывании войны сыграл заключенный неделей раньше советско-германский договор о ненападении и секретные протоколы к нему.
Поскольку на документе стоят подписи министра иностранных дел СССР Вячеслава Молотова и министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа, то в мировую историю он вошел под названием «Пакт Молотова-Риббентропа».
Документально зафиксированный раздел сфер влияния
Заместитель директора Центра польско-российского диалога и согласия доктор Лукаш Адамски подтвердил, что Пакт Молотова-Риббентропа по-прежнему является горячей темой для обсуждения в его стране. В качестве доказательства доктор Адамски сослался на многочисленные публикации в польских газетах и на комментарии в социальных сетях, появившиеся в годовщину подписания советско-германского договора о ненападении.
«Участники этого обсуждения напоминают, что в конце августа 1939 года произошло разделения Центральной и Восточной Европы на зоны влияния. Кроме того, в публикациях отмечается, что в России до сих пор есть силы, которые пытаются всячески оправдать Пакт Молотова-Риббентропа, сопоставляя его с другими договорами о ненападении», – сказал Лукаш Адамски корреспонденту Русской службы «Голоса Америки».
Слова польского эксперта подтверждает, в частности, интервью с кандидатом исторических наук Дмитрием Суржиком, прозвучавшее в эфире Радио «Комсомольская правда» 23 августа. Так, Суржик отмечает: «С середины 1930-х годов СССР пытался выстроить на континенте систему коллективной безопасности. 2 мая 1935 года мы подписали с Францией договор, предполагавший совместные действия, если на какую-либо европейскую страну нападет агрессор (подразумевалась Германия). Но этот договор не выполнялся по вине французской стороны».
Далее упоминаются советско-англо-французские переговоры весны-лета 1939 года: «2 июня стороны соглашаются с советским предложением заключить военный союз с четкими обязательствами: если Германия нападает на Польшу, то Москва, Париж и Лондон приходят на помощь». Однако, эти переговоры закончились безрезультатно, и далее российский историк делает вывод, что Сталину не оставалось ничего другого, кроме как протянуть руку дружбы Адольфу Гитлеру. При этом Суржик подтверждает высказанную Лукашом Адамски мысль о том, что в дополнительных секретных протоколах к Пакту от 23 августа 1939 года речь шла «о разграничении сфер влияния».
Со своей стороны, замдиректора Центра польско-российского диалога и согласия подчеркивает, что все межгосударственные договора, заключенные перед Второй мировой войной, констатировали: – стороны договаривались не вести друг против друга военных действий, и ни один пакт, кроме советско-германского не был дополнен секретными протоколами о разделе Европы на протектораты.
«Договор двух агрессоров»
Другим важным, с точки зрения доктора Адамски, аспектом польской дискуссии о советско-германском Пакте является следующее: «Это было одним из факторов, в результате которого Гитлер решился напасть на Польшу, и в сентябре 1939 года Польша проиграла оборонительную войну Германии. Но также все понимают, что результатом Пакта стала и советская агрессия (в отношении Польши) 17 сентября того же года».
Собеседник «Голоса Америки» подчеркивает, что все упомянутые им факты стали в Польше частью общественного сознания. А профессиональные историки спорят лишь о том, несет ли Германия главную ответственность за нападение на Польшу, в то время, как Советский Союз является лишь соучастником агрессии, либо обе страны виновны в равной мере? Сам Лукаш Адамски является сторонником первой версии, в то время, как министр иностранных дел Польши Витольд заявил буквально следующее: «Советский Союз очень сильно поспособствовал началу Второй мировой войны и вместе с Германией напал на Польшу, следовательно, он также несёт ответственность за начало Второй мировой войны».
В ответ в России сегодня вновь раздаются заявления о том, что в развязывании Второй мировой войны несет ответственность сама Польша, поскольку в 1938 году она присоединила к себе часть Чехословакии.
В ответ Лукаш Адамски напоминает, что земли, которые после Мюнхенской конференции отошли к Польше, на протяжении ряда предшествующих лет были спорной территорией, и что передача этих земель была осуществлена на основании соглашения между Прагой и Варшавой. «С юридической точки зрения это была обычная цессия, то есть – передача территории на основе договора. Но, конечно, это было, скажем так – не элегантное действие, и оно очень сильно испортило имидж Польши. То есть, безусловно, это было и моральной и политической ошибкой.
Но я хочу напомнить, что в 2009 году на Вестерплатте, когда отмечалась годовщина начала Второй мировой войны, президент Польши Лех Качиньский принес извинения представителям Чехии и сказал, что это была не только ошибка, но и грех. И добавил, что Польша умеет признавать совершенные ею грехи.
И здесь можно добавить, что это стало вызовом президенту России. Потому что Владимир Путин также был в эти дни в Гданьске, и – это можно проверить – он оправдывал Пакт Молотова-Риббентропа тем, что раньше была Мюнхенская конференция и раздел Чехословакии».
В заключении Лукаш Адамски отметил, что в 1938 году после Мюнхенской конференции лидеры многих европейских стран пребывали в уверенности, что с Гитлером можно договориться «по-хорошему», и что главное – не допустить войны.
«То есть, Мюнхен произошел потому, что Франция и Великобритания считали, что это – единственный путь к тому, чтобы на длительное время обеспечить мир в Европе и для этого хотели дать Германии чувство равенства с собой. А Пакт Молотова-Риббентропа был соглашением двух агрессоров», – подытоживает доктор Адамски.
В Эстонии помнят, что такое утрата государственности
Если Польша стала первой жертвой сталинско-гитлеровского договора о ненападении, то государства Балтии лишились независимости несколько месяцев спустя. В частности, Эстония была включена в состав СССР 6 августа 1940 года.
Профессор истории таллиннской Академии художеств Давид Всевиов полагает, что обсуждение самого Пакта несколько утратило остроту в Эстонии, поскольку, по его словам, – «все ясно еще с конца 80-х годов».
С другой стороны, память о разделе восточной Европы на сферы влияния остается актуальной.
«Как раз в годовщину подписания Пакта Молотова-Риббентропа в Эстонии был с визитом президент Германии Штайнмайер. Я присутствовал на его выступлении, и смогу засвидетельствовать, что оно во многом было посвящено как раз этой дате. И оно звучало как предупреждение из прошлого нам, живущим сегодня о том, какими могут быть последствия этого события», – рассказывает профессор Всевиов.
И добавляет, что разночтений по этому вопросу не наблюдается не только в среде профессиональных историков: «хотя у нас проживает один миллион триста тысяч человек, и мнения, конечно, могут быть разными. Но здесь, мне кажется, разночтений нет».
Коснувшись заявлений российских историков и политобозревателей о том, что нынешняя Балтия проявляет неблагодарность к советским освободителям от нацизма, собеседник «Голоса Америки» замечает: «Если мы возьмем политическую карту Европы начала 1939 года, то мы увидим, что Эстония, Латвия и Литва были отдельными и независимыми государствами. А что такое государственность российским историкам должно быть хорошо известно на примере событий 1612 – 1613 годов, когда шла борьба с интервентами из литовско-польского государства и из Швеции.
Так вот, тема государственности точно так же важна и для Эстонии. И если мы возьмем политическую карту 1945 года, то обнаружим, что государства Балтии были единственными в Европе, которые попросту исчезли с нее.
Конечно, кто же спорит, что Красная армия сыграла решающую роль в разгроме фашистской Германии! Вопрос не в этом. Но если бы речь шла лишь о том, что СССР освободил эти страны от фашизма и оставил их в том положении, в каком они находились до начала Второй мировой войны, то они не испытывали бы ничего, кроме благодарности. Но, как мы помним, этого не произошло, и страны Балтии смогли вернуть свою государственность лишь через 46 лет после окончания войны», – напоминает профессор истории Давид Всевиов.
Гитлер и Сталин: кто нападет первым?
Российский историк Борис Соколов называет утверждения о том, что подписание Договора о ненападении от 23 августа 1939 году позволило советскому руководству лучше подготовиться к войне «абсолютно лживыми».
«Сталин, как и Гитлер желал войны, и Пакт Молотова-Риббентропа был прелюдией ко Второй мировой войне.
Когда же Сталин заключал этот договор, он не верил Гитлеру и ожидал, что рано или поздно Гитлер на него нападет. Кстати, и Гитлер испытывал к Сталину такие же чувства, считая, что рано или поздно тот нарушит договор о ненападении. Так что дело было только в сроках – кто кого опередит», — отмечает Борис Соколов в разговоре с корреспондентом «Голоса Америки».
И продолжает: «На мой взгляд, Сталин готовил нападение на Германию, где-то летом 1940 года. То есть, он рассчитывал, что германские войска, начав генеральное наступление на Францию, увязнут на линии Мажино и через несколько недель он сможет ударить им в спину на советско-германской демаркационной линии. А там в тот момент было лишь одиннадцать германских дивизий против почти ста советских».
В пользу этой версии, по мнению Соколова, говорит тот факт, что в конце февраля 1940 года, когда еще не завершилась война СССР с Финляндией, в директиве советскому военно-морскому флоту главным противником было приказано считать именно Германию. А срок демобилизации тех, кто был призван для войны с Финляндией, был отложен до 1 июля 1940 года.
«Кроме того, я думаю, что в рамках подготовки войны с Германией были расстреляны польские офицеры и представители интеллигенции в Катыни и в других местах – всего порядка 25 тысяч человек. Это произошло в апреле – начале мая 1940 года, а решение об этом на уровне политбюро было, как известно, принято 5 марта. То есть, если бы началась война Советского Союза и Германии, то польское правительство, которое на тот момент находилось во Франции, стало бы союзником СССР и этому правительству пришлось бы отдавать этих польских офицеров. И тогда возникла бы неподконтрольная Сталину польская армия, чего он допустить не мог. И тогда он решил этих польских офицеров спешно расстрелять», – полагает Борис Соколов.
И продолжает, что, поскольку вермахту удалось оккупировать Францию раньше, чем рассчитывал Сталин, то следующее нападение Красной армии на Германию было запланировано на 1941 год. «Этому есть неопровержимые доказательства: в плане развертывания РККА на западе от 11 марта 1941 года есть резолюция заместителя начальника генштаба генерала Николая Ватутина “Наступление начать 12 июня”. И, как мы понимаем, такое решение не Ватутин принимал, а он просто фиксировал решение Сталина. Механически отсчитали три месяца от 11 марта, но не успели подготовиться, поэтому перенесли нападение на июль. И об этом свидетельствует другой документ: постановление Политбюро от 4 июня 1941 года о сформировании к 1 июля 238-й дивизии Красной армии из поляков и лиц, знающих польский язык. То есть, польская дивизия, кроме как для войны с Германией, ни для чего другого нужна не была. А значит, где-то в июле собирались напасть на Германию», – считает эксперт.
И заключает: «Сталин считал, что Гитлер нападет на СССР только в 1942 году, а до этого постарается высадиться в Англии и покончить с ней. А Гитлер допускал, что Сталин может напасть и в 41-м, поэтому он торопился с операцией “Барбаросса” и назначил ее сначала на 15 мая, а потом – на 22 июня 1941 года», – полагает историк Борис Соколов.